– В честь моего желания тебя порадовать, – усмехается он.

– А ты уже выздоровел?

Гай кратко смеётся, и этот звук проникает в самое моё сердце.

– Я надеюсь, это вопрос без подвоха, – говорит он.

– В смысле?

– Ты ведь просто интересуешься моим здоровьем, а не уводишь разговор снова в сторону своих желаний, правильно?

До меня сразу доходит смысл его слов. И я даже смущаюсь, хотя, как мне казалось раньше, уже разучилась смущаться рядом с ним.

– Нет… – отрицательно качаю я головой. – Ну… разве что чуть-чуть.

– Будь моя воля, я бы удовлетворил тебя прямо на заднем сиденье этой машины, – говорит Гай. У меня поджимаются колени от пролетевших в голове сцен. – Но первый раз девушки должен быть особенным и нежным, так что машина вычеркнута из списка подходящих мест.

– Но особенным и нежным можно быть и в машине, – произношу я настолько тихо, что даже думаю: вряд ли он слышал.

Но он слышал.

Гай усмехается, протянув ладонь и гладя мои волосы. При этом он не перестаёт следить за дорогой.

– Всё будет, моя роза. Когда настанет время.

Мне почему-то не нравится слышать фразу «Когда настанет время». Она будто подразумевает под собой то, что это время может настать через сотни лет и веков.

А потом я начинаю задумываться о странных предположениях.

Прочистив горло, набираюсь смелости и решаюсь спросить:

– Ты не хочешь близости со мной из-за Алексис?

У Гая сжимаются на руле руки. Костяшки пальцев белеют так, что серебряные кольца на их фоне больше походят на фольгу.

– О чём ты? – спрашивает он.

– Ты не из тех, кто спит с кем попало, да? И, может, ты не хочешь касаться меня, как это полагается, потому что ещё во мне не уверен? А может, ты меня и не хочешь вовсе?