Потом сворачиваем с главной дороги на узкую улочку, которая ведёт к берегу. Справа от нас располагаются склады и производственные здания, их стены покрыты ржавчиной и граффити. Слева же – небольшие доки и причалы, где стоят рыбацкие лодки и яхты.

Воздух влажный и солёный, и я улавливаю сладковатый запах морских водорослей.

Мы останавливаемся на небольшом причале, где нас ожидает яхта. Я вглядываюсь в её изысканные линии и блестящую палубу с высокой мачтой, а потом представляю, что в трюме этой красоты скоро будут заперты девушки, которых отправят на растерзание. Меня передёргивает.

Свет солнца отражается бликами на тёмной водной глади, и я стараюсь сосредоточиться на этих красивых явлениях, а не на том, что сейчас будет происходить на моих глазах.

Меня сжирает совесть.

– Скажи, ты же хуй клала на тех девочек, которых мы собираемся продать, да? – заговаривает Зайд снова.

Я растерянно поворачиваю к нему голову.

– Что?

– Ой, не пизди, Лина. Ты увязалась за мной только для того, чтобы выехать из дома и увидеть своих ёбаных предков. Тебя же наружу не пускают, а сбежать ты не можешь. Только не из поместься Харкнессов.

Стараюсь не показывать того, что застигнута врасплох. Пытаюсь казаться спокойной, не выдавая того, что я в шоке от его догадливости.

Но меня хватает на несколько секунд, а затем я решаю наплевать на всё, раз уж попалась.

– Да. Молодец, Зайд, ты очень внимателен к мелочам.

– Я тебя к ним не отведу, – усмехается он в ответ. – Даже не думай. И сама ты к ним тоже не пойдёшь. Будешь сидеть на месте. Я дал слово Гаю, что глаз не спущу с тебя. Поначалу мне казалось, что ты и впрямь решилась помочь этим бедняжкам.

Зайд стучит костяшками пальцев по стенке за своей спиной, явно намекая на находящихся в кузове девушек.

Давит на мою совесть, подлец!

– Знаешь, после того как вы расхерачили мою жизнь, мне уже как-то насрать на других, – честно отвечаю я, приводя его то ли в восторг, то ли в удивление. – Потому что раньше я как раз всегда думала о других.

– Мне похуй, что ты там думаешь по этому поводу, цыпа. – Зайд резко хватает моё запястье, притягивая его к себе, и говорит: – Но мне придётся это сделать.

И на коже снова ощущается холодная металическая поверхность.

– Да твою мать! – ругаюсь я, звеня появившимся на моей руке наручником. Он прикован к рулю. – Ты серьёзно?

– Да, – довольно усмехается Зайд.