– А ты кто такая вообще? – спрашивает мужчина с щетиной, доходящей почти до самой его широкой жилистой шеи. Его руки сплошь покрыты татуировками с изображением черепов. – Парса, что это за тёлка?

Я выпрямляюсь, чтобы соответствовать словам, которые сейчас произнесу. Потом набираю больше воздуха в лёгкие и отвечаю:

– Эта тёлка, как ты выразился, Дианна Харкнесс. Приятно познакомиться.

Мужчины разом насупливаются. У кого-то ползут брови вверх от удивления, у других сжимаются губы. А тот, что заговорил со мной первым, даже вздрагивает, будто мои слова вдруг превратились в пули и полетели точно в его грудь.

– Прошу прощения, мы… – Он заикается. Весь его грозный образ мигом рушится. – Извините за грубость, мисс Харкнесс.

– В следующий раз подобные слова повлекут за собой казнь. Вернёмся обратно в XVIII век, в Париж, и вспомним былые времена, когда человека впервые казнили гильотиной. – Я держусь поразительно уверенно, пытаюсь говорить так же, как говорили бы члены этой жестокой семейки. – Предлагаю не задерживаться и вернуться туда, откуда вы пришли.

Мужчины переглядываются. Тот, что чуть помоложе остальных, выплёвывает мерзкий сгусток слюны в плескающиеся воды моря, а потом заговаривает:

– Мы не совсем вас поняли, мисс… Что вы хотите сказать?

– Босс велел вернуть девушек, – заговаривает вдруг Зайд, делая шаг вперёд. Видно, решил всё-таки помочь и импровизировать. – Какого хуя вы вообще задаёте вопросы вместо того, чтобы выпонять приказы?

– Но так не делается, – хмурится один из мужчин – лысый, с острым изогнутым носом, похожим на клюв. – Разве дела так ведутся? Девушек ожидают в Ванкувере уже завтра, остальная часть людей ожидает их в Коста-Рике. Что мы должны сказать им?

– Так и скажите: мистер Вистан Харкнесс отменяет сделку и отказывается предоставлять девушек, – сообщаю я твёрдым и холодным тоном. – Я здесь, чтобы представлять его и говорить от его лица, и никто из вас, грязных ублюдков, не смеет сомневаться в моём слове. В чём проблема?

Мужчины снова обмениваются взглядами. Я, наверное, всё-таки имею кое-какое преимущество – Зайд, с которым они работают и которому доверяют.

– Вести яхту обратно? – спрашивает один из них другого.

– Похоже на то, – с искажённым от злости лицом отвечает ему тот, что изначально назвал меня «тёлкой».

– С вами приятно иметь дело, – улыбаюсь я напоследок.

Не успеваю я полностью развернуться, чтобы с победным видом пойти обратно, как Зайд вдруг незаметно для остальных хватает меня за руку, да так сильно и резко, что я от неожиданности едва не спотыкаюсь. Ведя меня обратно к фургону, он наклоняется ближе к моему уху и шепчет: