– Да, привет, – отвечаю, растягивая улыбку на лице.

Мне нужен хоть один друг внутри этого ада.

Она жалостливо оглядывает меня сверху донизу, словно пытаясь получше оценить моё состояние. Вряд ли я выгляжу так, как чувствую себя внутри. В душе всё намного хуже.

– Это… пройдёт, – говорит Мия, тщательно подбирая слова. – Все привыкают. Например, Элейн… жена дяди Генри, тоже сперва… плакала, а потом… ну… привыкла.

Девочка с запудренными мозгами. Как и все они.

Я киваю, как будто соглашаюсь. У меня нет ни желания, ни сил спорить или что-то ей доказывать. Потом встаю, ощущая такой упадок сил, что мне легче было бы просто лечь на землю и ждать, когда кто-то выбросит меня в мусорку, как какую-то ненужную, незначительную вещь. Именно такой я себя чувствую сейчас.

– Пойдём посмотрим на скачки? – предлагает весело Мия. Она выглядит как очень наивная маленькая принцесса. Какой я когда-то тоже была. – Наш жеребец, Мортимер, участвует. Я покажу тебе его, он такой красивый.

Я молча киваю снова, не видя смысла отпираться. Мы возвращаемся в ложе Харкнессов. Воздух наполнен гулом возбуждённой толпы, смешанным с ароматом свежескошенной травы, цветов и дорогого парфюма. Остальные Харкнессы наблюдают за скачками с интересом, а официанты в белых перчатках поспешно удовлетворяют их капризы. Гая здесь нет, но я вижу его отсюда, стоящего на другой стороне вместе с мистером Ровере и Гелдофом, которые о чём-то снова беседуют между собой. К моему ужасу, после случившегося мне даже не хочется больше пересекаться с Гелдофом, чтобы обговорить с ним пару моментов. Я боюсь, это покажется Гаю ещё более отвратительным с моей стороны действием.

Первые заезды начинаются с громкого звона колокола. Лошади, яркие пятна на зелёном поле, несутся галопом, вызывая восторг и аплодисменты толпы. Один из мужчин, видимо, будучи знатоком дерби, внимательно следит за соревнованиями, моментами комментируя тактику жокеев и способности лошадей. Кузены и кузины, впечатленные зрелищем, с энтузиазмом обсуждают фаворита и делают шуточные ставки. В их словах проскальзывает имя их семейного жеребца – Мортимера. Мия указывает мне на него. Это красивая скаковая лошадь глубокого, насыщенного каштанового цвета, отливающего красноватым оттенком на солнце. Шерсть блестит, словно полированная бронза. Между заездами Харкнессы наслаждаются обществом других гостей. Я улавливаю в воздухе некоторые имена и понимаю, что среди них – знатные лорды и леди, богатые бизнесмены и даже какие-то актёры. Разговоры ведутся о политике, искусстве, о теннисных матчах и, конечно, лошадях. Мия с улыбкой принимает комплименты по поводу своей шляпки, а я, наверное, рядом с ней выгляжу как призрак. У меня на душе смертельно пусто.