– Ты не должен злиться на Шай.

– Почему же?

– Потому что она хочет сделать тебя счастливым и чтобы ты помог больным лошадкам. – Его взгляд метнулся к Шайло. – Верно, Шай?

Она улыбнулась.

– Да, Ноа.

– Ты должен извиниться перед ней за то, что задел ее чувства.

Меня норовило спросить, кто подослал его сказать подобное. Или же это была его идея? Моего мальчика не проведешь.

– Спасибо за совет.

Он склонил голову набок и внимательно посмотрел мне в лицо.

– Ты выполнишь мою просьбу?

– Я отец. Ты ребенок. Ты делаешь, как я говорю, а не наоборот. – Ноа нахмурился, не оценив моего замечания.

– Вам нельзя ссориться на Рождество. Это семейное правило.

– Мы не ссоримся, а просто разговариваем, – ответила Шайло. – Ты не против, если мы еще немного поговорим наедине?

Он с минуту обдумывал ее вопрос, как будто дальнейшие действия зависели от него.

– Не против. Но не задерживайтесь слишком долго.

Я подождал, пока он окажется вне пределов слышимости, и только потом перевел взгляд на Шайло. Этим утром я подарил ей Феникс. А теперь она подарила мне двести двадцать акров земли. Как мне с этим соперничать?

– Это не соревнование, Броуди. Я не пыталась сорить деньгами. И совсем не хочу заставить тебя чувствовать себя плохо. Я очень сильно хочу сделать тебе приятное.

– Перестань читать мои мысли.

Она пожала плечом, и ее губы растянулись в легкой улыбке.

– Ничего не могу поделать. Я невольно чувствую тебя, твое настроение и твое большое сердце. – Она положила руку мне на грудь. – Посмотри на меня. Я организовала благотворительность не для тебя. А для всех лошадей, которым нужен хороший дом. И ветеранов с ПТСР. И для тех, кому посчастливилось увидеть твою работу. Не позволяй своей упрямой гордости встать на пути благих дел.