За неделю до Рождества я прилетел в Нью-Йорк, чтобы повидаться с Шайло. Сегодня состоится последний концерт в этом туре, после которого у нее будет шестинедельный перерыв, прежде чем она отправится в турне с «Акадианским штормом». Так что каникулы она проведет со мной.
– Охренеть! – воскликнул Гидеон. Судя по всему, он был впечатлен. Что для него редкость. Но как можно не впечатлиться, наблюдая за выступлением Шайло на сцене Мэдисон-сквер-гарден?
Я впервые сидел в зале на ее концерте, причем прямо перед сценой – подарок Шайло. Мы расположились в четырех рядах от центральной сцены, окруженные ее самыми ярыми поклонниками. Отсюда открывался совсем другой вид. Когда я наблюдал за ней из-за кулис в Лондоне и Париже, то был поражен ее талантом. Но оказавшись в окружении двадцати тысяч кричащих фанатов, которые знали каждое слово всех ее песен, это чувство усилилось в тысячу раз.
– Как, черт возьми, Броуди Маккалистер оказался с рок-звездой? – размышлял Гидеон, не отрывая взгляда от сцены, поскольку Шайло приковывала к себе внимание каждого на этом стадионе.
– Вопрос на века. Это чертова загадка. – Я не упомянул о вере Шайло в то, что мы предназначены друг другу судьбой. Не рассказал о ее бабуле, которая якобы предсказала, что мы найдем друг друга. Гидеон обладал холодным, циничным и расчетливым умом, чтобы верить в мистические или необъяснимые явления.
Когда Шайло допела последнюю песню из сет-листа, свет погас, и она ушла. Толпа скандировала две минуты подряд, и я-то знал, что последует дальше. Пришло время выхода на бис – типичная часть рок-концерта. Она всегда выкладывалась на сцене по максимуму и оставалась с поклонниками до последнего, какой бы измученной ни была и как бы сильно ни напрягала голос. Однако сегодня, когда снова зажегся свет, она сидела на табурете, сжимая в руках акустическую гитару. Шайло облачилась во все черное: короткую юбку, кожаное бюстье и чулки в сеточку. Я не представлял, как она расхаживала по сцене на заоблачно высоких каблуках целых полтора часа. К концу шоу она, должно быть, устала, но все равно ярко улыбалась.
– Я хочу спеть одну очень дорогую мне песню. Она не моя. Но, выступая подростком в забегаловках и во всех остальных местах, я заканчивала шоу именно ею. Так вот, я собираюсь спеть вам Iris группы Goo Goo Dolls. – Шайло подождала, пока стихнут аплодисменты, и встретилась со мной взглядом. – Я посвящаю ее одному человеку, который говорит свою правду и всегда борется за то, во что верит. Моя жизнь была бы пустой без него.