Он внимательно оглядел румяные панкейки в сковороде и кивнул:

– Да, я их прекрасно вижу.

– Значит, пора уже их переворачивать. Ты помнишь, что я только что сказал тебе?

– Осторожно, не нужно трогать сковородку. Она горячая, – процитировал он меня.

– Она очень горячая! Я не хочу, чтобы ты обжегся.

– Я знаю.

Я встал рядом с ним, мысленно приготовившись в случае чего вмешаться, но он, как всегда, подошел к делу с осторожностью. Я взял его маленькую ручку в свою и немного помог ему захватить лопаткой весь блинчик, чтобы он смог легко перевернуть его.

– Я сам!

Я выпустил его ладонь и внимательно проследил за тем, как он переворачивает панкейк. Он снизу немного подгорел, как я и думал, но ничего, эту партию я сегодня съем сам.

Я поставил тарелку с горкой панкейков на стол рядом с румяным беконом, и Ноа залез на свой маленький табурет, приготовившись наброситься на вкусную еду.

Я налил Лиле чашку кофе, добавил в нее нужное количество молока, чтобы кофе стал именно такого цвета, как она любит, и поставил чашку у ее места напротив меня, куда она прямо сейчас усаживалась. Лила оглядела горячий кофе и завтрак – панкейки, бекон и фрукты, которые мы нарезали вместе с Ноа, – и наконец посмотрела прямо на меня:

– Неплохо иметь тебя под своей рукой.

– Неплохо?

– Не зазнавайся.

– Так, значит, ты хочешь, чтобы я остался с вами?

Я сел на табурет рядом с Ноа и положил себе в тарелку горку еды, дав ей понять, что я не собираюсь сейчас никуда уходить. Я подлил немного сиропа Ноа на тарелку. Я уже был научен горьким опытом: если позволить ему сделать это самостоятельно, то все панкейки просто-напросто утонут в сладком сиропе.

– Что ты подразумеваешь под «остаться»? – Лила сделала вид, что совсем не понимает, о чем я ей говорю, и закинула себе в рот большую ягоду клубники.

– Я готов хоть каждое утро предоставлять вам свои услуги по приготовлению вкусного завтрака.

– Ух ты! – Она хитро улыбнулась мне. – Хочешь быть моим личным поваром по вызову?