Но Яна уже не слушала его. Она внимательно глядела сверху вниз на Алису, крепко держа ее за плечо.

— Есть идея получше. Я знаю, что мы с ней сделаем.

Глава 2

Глаза Яны светились лихорадочным блеском. Ольховская явно ловила кайф от происходящего. Алиса умоляюще посмотрела на мужа, но тот лишь равнодушно оскалился. Отвернулся.

Ему было плевать на нее, а ведь всего полчаса назад он упоительно целовал Алису, танцевал с ней, шептал на ушко всякие приятности, от которых девушка краснела и не могла толком слова сказать… Сейчас перед ней стоял незнакомец.

— Что ты хочешь? — недовольно спросил он у Яны. — Мне уже хватило с ней проблем.

Алиса снова вспыхнула. Какие еще проблемы? Он сам к ней первый подошел. Сама она бы не осмелилась даже взглянуть на Германа Литвинова, хотя и была в него тайно влюблена с пятнадцати лет.

— Не психуй! — раздраженно бросила Яна. — Она всегда должна быть под моим контролем. Вот и все. Тогда никаких проблем не будет.

И подтолкнув влево Алису, продолжила:

— Давай, милая, у тебя будет незабываемая брачная ночь. Ты даже все услышишь. Обещаю.

Любовница Германа потащила сопротивляющуюся юную жену к двери и силой впихнула Алису в какую-то комнату.

— Посиди-ка здесь, пока мы не закончим! — крикнула вдогонку. И захлопнула дверь. Раздался щелчок замка.

— Какого черта, Яна?! — раздался разъяренный голос мужа. — Куда ты ее заперла? А если она задохнется?

Алиса, потирая ушибленное плечо, прислушалась. Она все еще наивно надеялась, что Герман заступится за нее. Но она снова ошиблась.

— Гардеробная там! Успокойся! — рявкнула Яна. — Ничего с твоей женой не случится. Ну посидит ночь, не растает, там и ванная есть. Выдохни уже, Гера!

Никогда бы Алиса не подумала, что манерная воздушная Ольховская может быть такой злобной хабалкой.

— Ладно, черт с ней, — Алиса вздрогнула, услышав голос мужа. — Иди ко мне, детка. Хочу тебя.

За дверью раздался шорох, удаляющиеся шаги, а потом Алиса услышала стоны и возгласы, которые ни с чем не спутаешь.

От нахлынувшей острой боли, Алиса вскрикнула, заколотила кулаками по двери, стоны затихли на мгновение, а потом раздался громкий издевательский смех.