Папа может. Но к огромному удивлению Алисы, ее отпустили с Германом. А через три недели он сам пришел в их дом, просить ее руки…

От нахлынувших воспоминаний Алиса снова расплакалась. Плакала молча, без надрыва, но остановиться не могла.

Не любит и никогда не полюбит.

Нелюбимая жена. Ненавистная и презираемая.

Алиса знала, что шептали за спиной. Что такой как Литвинов будет гулять всю жизнь, изменять направо и налево. Такого красавчика ни одна у своей юбки не удержит. Алиса знала, что это правда, но закрывала уши, отказывалась это слышать.

Она хотела счастья. Хотя бы маленький кусочек. А ее любви к нему хватит на целую вечность…

Укутавшись в толстый махровый халат с сердечками и переплетенными обручальными кольцами, Алиса вышла из ванной. Она понятия не имела, что делать. Телефона у нее с собой не было, да и звонить некому.

Алиса скорее бы умерла от стыда, чем призналась бы родителям. Даже думать не хотелось, с каким осуждением на нее посмотрит мама. А папа… да он бы ее убил. “Позоришь отца!” — эту фразу она слышала с детства.

Нет, родители точно ничего не узнают. Обратно к ним — ни за что! Но как жить дальше, она не представляла.

За дверью в спальне было тихо.

Алиса набралась смелости и дернула ручку двери.

Глава 3

Заперто.

Алиса с силой ударила по двери, и чуть не застонала от бессилия. Сколько над ней еще будут издеваться?!

У нее сегодня свадьба! Она вышла замуж! Это ее день! Ее ночь!

Есть вообще в этой жизни хоть какая-то справедливость?!

Алиса была на пределе. Едва ли не впервые в жизни она была готова устроить скандал. Ее мечта о долгожданном счастье, надежда, что вот сейчас начнется самый счастливый период ее жизни с любимым мужем рухнули в одно мгновение. Но нужно было что-то делать. Она жутко боялась остаться запертой в этой гардеробной, где даже окон нет никаких.

Она снова заколотила в дверь. Мелькнул было страх, что своим шумом Алиса может разбудить соседей, но он быстро прошел. Самое главное для нее было выбраться на волю, а что делать дальше, она решит потом.

Алиса гнала от себя стыд, а еще чувство вины. Ведь если Герман так к ней относится, значит, она это заслужила.