Видимо, бродяге, как и многим людям его социального уровня, просто

захотелось общения. Ведь куда ни глянь, бомжи самые приветливые и

благодарные люди. Стоит только сигареткой их угостить, как они тебе и

здоровья, и богатства, и всего самого-самого пожелают.

— Ты про Машу, что ли? — внезапно называет ее имя. — Так она обычно

около семи приезжает. Во, смотри! — Подойдя ближе, показывает ладонь со

шрамом. — Это она меня заштопала. Я тут было полез в урну и руку

распорол об стекло. Кровищи было, у-у-у, — протягивает, сморщив лицо. —

Думал, сдохну. Но тут, — широко улыбается он и с довольным видом

протягивает: — Ма-а-аша из подъезда вышла. Отвезла меня в больничку, заштопала, и теперь я как новенький.

«Неудивительно, — подмечаю я. — Маша никогда не пройдет мимо чужой

беды. Даже вонючего бомжа не побрезговала посадить в свою машину».

Он оглядывает парковку во дворе и пожимает плечами.

— Наверное, у своего ухажера осталась.

Эта фраза словно штопором прокручивается в моем сердце.

— А дочка-то ее на тебя похожа, — вглядывается он в мое лицо, освященное

фонарем. — Твоя, что ли?

— Моя, — отрезаю грубо.

— Так ты бывший Маши, получается?

— Получается.