Я сглотнул, молчание затягивалось.

– Да, – наконец ответил я, но взгляд снова затуманился. – Нет. Не совсем. Не знаю.

Последовала короткая пауза.

– Хорошо, – прошептала Джемма. – Хорошо, я сейчас приду.

Джемма едва успела переступить порог моего дома, как я притянул ее к себе. Обняв и уткнувшись головой в изгиб ее шеи, я вдохнул сладкий аромат. Я не мог прижать Джемму достаточно близко, не мог насытиться ощущением ее кожи на своей.

Она уронила свою сумочку на пол у двери, обхватила меня руками и так же крепко прижала к себе. Джемма не сказала ни слова, не спросила, что случилось, не потребовала объяснений. В тот момент она почувствовала меня – и не стала настаивать на большем, чем я мог ей дать.

В груди все еще болело, сердце так громко колотилось в грудной клетке, что я был уверен – Джемма слышала его. Однако теперь, когда она пришла, мне стало немного легче дышать. Я отстранился, и, когда она подняла на меня глаза, изумрудные радужки уставились на меня сквозь ресницы. В то мгновение я сделал единственное, что мог.

Поцеловал ее.

В тот момент, когда наши губы встретились, я вдохнул так, словно это первый глоток чистого кислорода с тех пор, как Док сообщил мне новости. Сначала я целовал ее медленно, нежно, и со следующим вдохом кислород встретился с искрой, и тот же самый огонь, который я чувствовал каждый раз, когда прикасался к Джемме, снова ожил.

Я нуждался в ней. Мне нужно было чувствовать ее, чувствовать прикосновение ее кожи к моей, чувствовать мой язык на ее, видеть, как она смотрит на меня. Не существовало слов, которые нужно было высказать – по крайней мере, в тот момент. Вместо этого я проводил ее до своей кровати и осторожно опустил на все еще смятые с того утра простыни.

Ее волосы разметались по подушке, и, когда я устроился между ее ног, она притянула меня к себе, запустив руки в мои волосы. Джемма углубила поцелуй, схватившись за мою рубашку, пока я не откинулся назад и не стянул ее. Она приподнялась на локтях, помогая мне снять спортивные штаны, и я сделал то же самое с ее джинсами.

Под ними на ней ничего не оказалось.

Не было ни прелюдии, ни игривого подшучивания, ни сексуальных костюмов. Я не остановился, чтобы снять с нее свитер. Она не просила меня рассказать ей, что произошло. Моя потребность в Джемме в тот момент была животной, и я едва успел надеть презерватив, как оказался внутри нее.

Она захныкала от этого ощущения и раздвинула ноги, чтобы обеспечить больший доступ. Я снова уткнулся лицом в ее шею, а затем сжал руками ее бедра и изогнулся, медленно наполняя ее, покачиваясь взад-вперед.