Остался последний период. Мы были так близки к тому, чтобы обеспечить себе место в плей-офф.
Никто не заметил грустную, одинокую девушку, проигравшую игру, в которую никогда не собиралась играть.
Я не испытывала восторга от рева толпы. Совсем не желала дать кому-нибудь «пять», когда наш нападающий сделал еще один бросок, или подпрыгивать вместе со всеми остальными, когда они распевали текст песни Bear Down. Я даже не почувствовала, как снег падал на мои щеки.
Завтра, возможно, я буду в порядке. Но сегодня я была далека от этого.
Я стояла в оцепенении, толпа отдаленно гудела, пока я перебирала в уме все «если», «могло бы» и «следовало бы». Мне следовало сказать больше вчера, когда я принесла ему этот билет. Мне следовало извиниться раньше, следовало объяснить Заку, почему я так взбесилась. Мне следовало позволить Белль быть рядом, когда я открывала письма. Может, она смогла бы образумить меня, прежде чем я все испортила.
Теперь уже слишком поздно, но это не мешало мне проигрывать эти моменты в голове снова и снова, как кассету с фильмом, где конец всегда один и тот же, независимо от того, сколько раз я ее смотрела.
Снежинка упала мне на ресницы, и я сморгнула ее, сделав глубокий вдох и подняв глаза к небу, как будто там, в серых облаках, прятались ответы.
– О боже мой, – воскликнула Джанет, сдвинув брови и уставившись на что-то на трибунах позади меня. – Что за чертовщина?
Я прищурилась, пытаясь разглядеть что-нибудь сквозь снег и море людей. Я представила, что это кто-то танцует, или, возможно, завязывается драка. Но чем больше я вертелась, вглядываясь в открытое пространство между болельщиками, тем больше понимала, что никто не освистывал и не подбадривал.
Они смеялись.
И когда источник их смеха подошел достаточно близко, чтобы я могла понять причину, мое сердце перестало биться. Округлив глаза, я закрыла рот руками в перчатках.
Сначала я видела его лишь мельком – как раз когда толпа расходилась. Сквозь людей, снующих налево и направо, я рассмотрела его темные глаза. Он не улыбался, хотя все вокруг него заливались смехом – показывали пальцами и подталкивали друг друга локтями, когда он проходил мимо. Несколько человек пытались остановить его, кто-то даже – сделать с ним селфи, но он смотрел вокруг них и сквозь них, что-то ища. Или кого-то.
Это был Зак. Он пришел.
И он был одет как хот-дог.
Я подавляла улыбку, наблюдая за ним. Его глаза отчаянно искали меня, пока он отбивался от шумных болельщиков, пытавшихся потанцевать с ним или дать ему «пять». Зак держал в руках кусок картона и дрожал, его руки и ноги выглядывали из-под костюма хот-дога.