Мика открыл рот, чтобы заговорить, но папа поднял руку, и тот снова закрыл его. Я ждал, что он заговорит, но никаких слов не последовало. Он дал мне время все переварить.

– Ей причинили боль, – сказал я срывающимся голосом. – И я понимаю, потому что мне тоже сделали больно. Конечно, иначе, но мы все через это прошли. – Я сбросил с себя одеяло. – Однако разница между нами в том, что у нее не хватает духу открыться снова. И она права, – признал я. – Я не могу давать никаких обещаний. Любовь чертовски пугает. Однажды я могу проснуться, и мы будем испытывать равнодушие друг к другу. И у нее тоже может возникнуть такое чувство.

На это папа рассмеялся.

– Ну да, в этом и заключается суть любви. Она чертовски пугает.

Я уставился на отца, который, заверяю, ни разу не выругался за все годы моей жизни.

– Что? – Он пожал плечами. – Это слово прекрасно акцентирует это чувство. Послушай, любовь – это как… как свисать с обрыва, понимаешь? Стоять у выступа. И единственное, что мешает тебе упасть и испачкать дно каньона своими внутренностями, – это другой человек, который держит тебя за руку. И он может уронить тебя, – сказал он, подняв руку, как бы демонстрируя. – В любой момент он может принять такое решение. Но ты доверяешь тому человеку. И тот человек также доверяет тебе. Возможно, она еще не настолько доверяет… но она пытается. Придя сюда, она дала понять, что хочет доверять тебе.

– Я не согласен. – Мика наклонился вперед, пока не встретился со мной взглядом. – Шутки в сторону, братан… думаешь, что, придя сюда, она вот так отбросила свою гордость? – Он помотал головой. – Мне кажется, что таким образом она заявила, что доверяет тебе, но, думаю, просто боится признаться в этом. И, как сказал папа, если это правда, то она готова броситься с того обрыва.

Мика скривил лицо.

– Или, подожди, она бы держала тебя за руку? Или наоборот?

Папа усмехнулся.

– Это метафора, сынок.

– Знаю, но не понимаю, кто на какой стороне – о, забудь об этом. Ты знаешь, что я имею в виду. – Он стукнул меня в грудь.

Я уставился на билет, теперь наполовину прикрытый одеялом, и мое сердце забилось чаще.

– Нет ничего восхитительней чувства любви, – сказал папа, качая головой. – Оно сопряжено с риском, Зак. Так что, если ты не готов пойти на риск, повиснуть с обрыва с этой девушкой, тогда не иди. Но если все же готов, и если она доверяет тебе – а судя по тому, что она проявила храбрость и пришла сюда, дабы попросить тебя присоединиться к ней на игре, – тогда кто знает. – Он хлопнул меня по плечу и сильно сжал его. – Возможно, у вас получится что-то удивительное, за что стоит бороться. Но ты не узнаешь, если не доверишься ей. Не узнаешь, если не попробуешь.