– Надеюсь, ты умеешь проигрывать, Энджи, потому что я всегда выигрываю.

– Все когда-нибудь случается в первый раз, – сладко ответила я.

Как восход солнца, его улыбка становилась все шире и ярче, и в конце концов она выжгла мой остаточный стресс.

– Ура! – Нев обвила тощими руками его талию.

– Но потом… – пробормотал Тен. Он указал на меня, а потом на себя, и мое сердце пропустило долгий удар.

Я отрывисто кивнула ему.

– Привет. Я все еще здесь, – сказала Нев, все еще прижимаясь к брату, и он похлопал ее по плечу.

– Я чувствую это, маленький ленивец.

Нев отстранилась от него и поставила руки на свои несуществующие бедра.

– Я тебе не ленивец.

– А висела на мне, как ленивец, – ответил Тен.

Она нахмурилась, но я не думаю, что она обиделась.

– Ты стал бы обзывать Энджи ленивцем, если бы она постоянно тебя обнимала?

Челюсть Тена слегка покраснела, но это было ничто по сравнению с моей багровой физиономией.

– Ну что, ребята, готовы… – Голос Джеффа затих в тот же миг, когда на противоположном тротуаре поднялся шум.

Тело Тена стало твердым, как мрамор.

– Джефф? – ахнула Мона.

Я вся съежилась. Я стояла к ней спиной, так что она меня не видела. Нев крутилась на месте, ее глаза становились все шире и шире. Хотя возбуждение на другом тротуаре оглушительно, тишина, охватившая Диланов – или, лучше сказать, Стоунов, – густая и трагическая.

– Подумать только, наткнуться на тебя здесь. – От удивленного тона Моны у меня мурашки пошли. – Невада, ты выглядишь…

– Не надо, – оборвал ее Джефф.