– Йо, Конрад! – крикнул Джаспер из импровизированной кабинки диджея, которую он установил на перламутровом барном столике, который мама помогла выбрать родителям Рей, когда делала у них ремонт. – Эта песня для тебя!
Мое сердце резко встало по стойке «смирно». С первым ударом барабана, с первой скрипки я узнала свою песню. Она отличалась от оригинала, я думаю, она стала лучше. Тен и Нев не согласны, но я думаю, что их любовь ко мне затуманила суждения.
Голос Моны Стоун заглушал инструменты.
Группа девушек начали хором подпевать, а затем одна из них взмахнула руками в воздухе, и пиво брызнуло на мое платье, которое я одолжила у Рей. Она даже не извинилась. В ее защиту скажу, что она этого даже не заметила.
Просто с ума сойти, насколько популярной Мона сделала мою песню. Конечно, не всем она нравится… Ничто в этом мире не пользуется всеобщей любовью. Я получила свою долю твитов ненависти, кричащих о том, что «Made» – это «сопливая», «худшая песня на свете», «раздражающая». Но я также получила кучу любви от незнакомых людей. Пара моих новых фанатов даже начали стыдить ненавистников, используя хэштег #Harshville.
Я думаю, этот хэштег заслуживает песни.
Близняшки выскочили откуда-то и сделали со мной кучу селфи. Я едва успевала взглянуть в камеру, как они уже подписали снимок:
Они ошибаются. Я больше не хочу быть следующей Моной Стоун. Я хочу писать музыку, которую будут играть
Его взгляд блуждал по комнате, прежде чем остановиться на мне, а затем он пересек комнату, расталкивая локтями людей со своего пути.
– Ты пришел, – прошептала я, чувствуя себя ошеломленной его видом. Прошло уже два месяца, а моя реакция на его появление ничуть не изменилась.
Он покачал головой и заключил меня в объятия.
– Никогда в этом не сомневайся.
Он прижался губами к моему носу, векам, подбородку, лбу, не оставляя ни единого миллиметра на моем лице нетронутым.
– Но у меня действительно есть другие планы.
Мое сердце упало, как камень.
– Ты сказал, что отложишь их.
– Я решил, что не хочу этого делать.