— Я подумал, — продолжал он, так, будто читает список покупок, — я оставлю тебе ту квартиру, что была нашей, в центре. Немного денег на первое время. Всё-таки ты столько лет была рядом.

— Великодушно, — выдохнула я. Но голос предал меня — он звучал, как у сломавшейся куклы.

А потом пришёл юрист.

И я вспомнила про брачный договор, подписанный мной с глупой влюблённой улыбкой, перед браком много лет назад.

Он уже тогда был с состоянием. А я — с мечтой.

Теперь — он с новой женой и яхтой.

А я — в старой квартире, без будущего и с остатками иллюзий, которые не знаешь, куда деть.

Знаете, боль — это не то, что тебя разрывает.

Это то, что медленно гложет. Особенно ночью.

Особенно, когда в тишине слышишь, как сердце снова шепчет: «А вдруг он вернётся?..»

А потом — ненавидишь себя за эту мысль.

Потому что ты не дура.

Ты просто слишком долго любила не того человека.

***

Телефон завибрировал, как обычно — в самое не вовремя.

Я вытерла руки о полотенце, посмотрела на экран: "Мама".

Вдохнула, выдохнула. Подняла.

— Ты что, дура?! — даже не поздоровалась. — Развод подписала? С Коршуновым?! Овца ты, Надя, натуральная овца!

— Приятно слышать, мам, — сухо бросаю. — Я тоже скучала.