–Ты увидишь, - это все, что он говорит.

Чем дальше мы едем, тем земля превращается в ковер сочной зеленой травы, и когда Дорран наконец останавливает свой Харлей на огромной поляне, мне требуется мгновение, чтобы понять, где мы находимся.

Я слезаю с мотоцикла и оглядываю вершину холма, на которой мы находимся, и не могу удержаться от вздоха, когда передо мной открывается неограниченный вид на океан. Он широкий и спокойный, и вода почти блестит в лунном свете. Едва заметные волны разбиваются и падают друг на друга, и при том, насколько совпадающими кажутся небо и океан, я вижу звезды, отражающиеся в каждой проходящей и возвращающейся ряби.

Я оборачиваюсь и вижу Доррана, сидящего на траве. Его колени согнуты и прижаты к груди, а предплечья покоятся на них, когда он смотрит на океан с задумчивым выражением лица.

Я на мгновение поражаюсь тому, каким отстраненным он кажется; как он немного сгорбился, и как его брови соприкасаются каждую секунду, указывая на то, что он о чем-то думает.

Я сокращаю небольшое расстояние между нами и сажусь рядом с ним, затем придвигаюсь ближе, чтобы убедиться, что мы соприкасаемся. Я собираюсь положить руку ему на плечо и спросить, что привело его в такой растрепанный вид, но он опережает меня.

–Варша стреляла в Гэвина вчера. Несколько раз. ‐ Затем, вслед за этими словами, он рассказывает мне все, что произошло в Radical, Ink, и как ему пришлось убить Николь, чтобы не оставить после себя никаких незавершенных дел.

Я открываю рот, чтобы что–то сказать - что, я точно не знаю. Здесь так много всего, что нужно разложить, что мне приходится тихо сидеть и обдумывать каждую частичку, прежде чем я решу ответить на что-либо из этого.

Во-первых, то, что я лично чувствую после того, как только что услышала Доррана, - это облегчение. Облегчение от того, что Гэвин мертв. Как бы мне ни было на него насрать, он начинал представлять угрозу, так что ему, естественно, пришлось уйти. И я знаю, что с моей стороны эгоистично ставить свои чувства превыше всего, но я, черт возьми, не святая, и мне не стыдно признаться, что я рада чему-то, несмотря на то, что это чья-то смерть.

Во-вторых, Варша застрелила Гэвина, что, как я предполагаю, и является причиной смены настроения Доррана. Я знаю, что у Гэвина и Варши была история, но, насколько мне известно, он изменял ей с Николь. Итак, возвращаясь к пункту первому, я рада, что он мертв, и я рада, что Варша была той, кто положил ему конец. Но это также означает, что его убийство спровоцировало ее ментально и, в свою очередь, всю команду.