Сегодня вечером, когда мы столкнулись с такой же ситуацией, мы не дали деду возможности заступиться за нас и выслушали укоры бабушки. Ее поддержала Эла, и мы с Шевкетом как будто шторм пережили. Заметив нашу беспомощность, дедушка оттащил нас от женщин и пригласил сыграть в нарды. Другими словами, старый Гюрсой вновь спас наши задницы.

Я был не очень хорош в нардах и, когда играл, постоянно задавал деду вопросы: где эта фигура, где та. Поэтому я предложил сыграть Шевкету. Он играл намного лучше меня и с удовольствием показывал, что перенял от старого Гюрсоя.

После игры мы сели ужинать. Моя бабушка своими умелыми руками накрыла великолепный стол. Мне нравилась мамина стряпня, я ее любил, но долме бабушки не было равных. Вместе с Элой они приготовили идеальный ужин. На протяжении всего ужина Эла и Шевкет постоянно перешептывались между собой. Меня очень интересовало, о чем они говорят, но я не хотел спрашивать. Может быть, то, о чем они говорили, касалось только их.

После ужина все стали спокойнее. Пока бабушка и дедушка, прихватив с собой кофе, рассматривали старые фотоальбомы в гостиной под аккомпанемент музыки с виниловых пластинок, я вышел на веранду и позволил себе покачаться на качелях под жасминовым деревом. Шевкет пришел в сад со своими рабочими папками, потому что не хотел оставлять меня одного, а Эла отправилась наводить порядок на кухне.

Пока Шевкет пытался работать, держа телефон в руке и утопая в своих папках, я наблюдал за звездами. Я не видел так много звезд в городе, поэтому теперь наслаждался видом. И Полярной звездой.

– Что ты подумал, когда впервые увидел Элу?

Я задал вопрос Шевкету, не отрывая взгляда от неба.

– Что она психически больна и сбежала из психушки. Посреди сада, в черном берете, невзирая на летнюю жару, она так громко визжала… Я едва смог заставить ее замолчать.

Я кое-что слышал о сумасшедшем поведении Элы. Каждый раз, когда я слушал их историю, я улыбался тому, как Шевкет любит свою жену.

– Это ты больной.

Я перевел взгляд с неба на подошедшую к нам Элу, она сурово смотрела на Шевкета.

– Так ты сплетничаешь? – пробормотала она. Я с удовольствием наблюдал за ними, когда Шевкет взял ее за руку и усадил к себе на колени.

Я понял, что больше не могу смотреть на эту картину любви, когда он оставил маленький поцелуй на щеке Элы. Поэтому я отвернулся и снова взглянул на звезды.

– Шевкет, я заварила чай, иди посмотри. Если он готов, ты можешь принести его нам?

Когда я снова оторвал взгляд от неба и перевел его на Элу, она подмигнула мне. Очевидно, она специально отправляла Шевкета на кухню.