Когда я отказалась от его предложения, он обнял меня за плечи и сказал, что мы можем прогуляться по окрестностям. Эта идея была гораздо привлекательнее. Может быть, теперь он откроется мне.

Мы купили у проходящего мимо торговца большую сладкую вату и вместе пошли на пляж. Какое-то время я ела вату, размазывая ее по лицу и глазам, а Демир предпочитал молча идти рядом. Я ожидала, что после гондолы он будет смеяться надо мной, но, увидев его страх, поняла, что это невозможно.

Поедая сладкую вату, я пыталась отодвинуть волосы, упавшие на глаза, тыльной стороной ладони. Видя мою борьбу с волосами, Демир встал передо мной и сделал то, что я хотела, – откинул волосы с глаз и убрал их за ухо.

– Ты определился с песней?

Пока Демир ходил передо мной задом наперед, я нарушила молчание между нами и начала говорить. Хотя я боялась, что он упадет и поранится, я не стала его предупреждать, а, наоборот, постаралась больше сосредоточиться на хореографии.

– Я выбрал твою любимую песню.

Прищурившись от его слов, я пыталась ногами раздвинуть песчинки на земле и бросить их в него.

– Ты такой ужасный, Демир! Ты мне вчера просто задницу надрал. – Он вдруг остановился и посмотрел мне в лицо, когда я упрекнула его.

– Прости. Я не хотел, чтобы все так получилось. – Злость покинула меня. Потому что по выражению его лица я поняла, что ему действительно жаль.

– Ну, тебе понравилось? – кивнул он, когда я взволнованно спросила его.

– Очень.

Вполне удовлетворенная его односложным ответом, я протянула ему сахарную вату, которую еще не успела съесть до половины.

– Хочешь?

– Ага. С удовольствием.

Вместо того чтобы взять кусочек сахарной ваты, он поднес большой палец к краю моей губы и облизал кончик пальца, взяв прилипший к нему сахар.

– На вкус она тоже довольно приятная.

Меня очень смутил его жест, а по щеке разлился жар, жарче, чем от солнца. Это был неприличный, довольно странный жест, и даже при мысли о нем мне захотелось упасть на землю от стыда.

Когда я стала быстро прохаживаться перед ним, отводя глаза, он сказал: «У тебя щеки раскраснелись. У тебя такой румянец», – сказал он, вызвав на свет стыд, который я пыталась подавить. Мне хотелось провалиться сквозь этот песок. Пока моя застенчивость забавляла его, я еще больше ускорила шаг.

– Это жара, это все жара.

Услышав его радостный смех, я отошла на свободное место на пляже и села. Несмотря на то что от жара песка болела попа, я продолжала есть сладкую вату, не показывая этого. Я не собиралась давать Демиру еще один повод для веселья. Когда он подошел и сел рядом со мной с ухмылкой, которая не покидала его лица, он легонько задел указательным пальцем кончик моего носа.