Даже когда я пару раз потрепала его по плечу, он все равно продолжал хихикать.

– Ну и ладно, Демир. Смейся, смейся. Выходи на сцену с Церен.

Демир перестал хихикать и поднял брови, словно оценивая мое выражение лица. Он уставился на меня, а затем быстро схватил за руку и зафиксировал меня на месте.

– Почему бы тебе не пойти со мной, – сказал он и начал тащить меня в противоположном от выхода направлении.

Но я хотела выбраться отсюда. Еще эти пуанты. Нелегко было ходить в обуви, которая причиняла мне боль.

– Демир, куда мы идем? Куда ты меня тащишь? – спросила я.

Мои ноги, по мере того как наши шаги ускорялись, начинали болеть еще сильнее.

– Демир, ходить в пуантах не так легко, как ты думаешь. Мне больно, – я продолжала хныкать, как ребенок.

Он вдруг остановился. Не успела я опомниться, как он схватил меня на руки и поднял. Неужели он решил получить травму?

– Что ты делаешь? Ты собираешься причинить себе боль перед выступлением. Опусти меня сейчас же.

Игнорируя все мои жалобы, он шел, прижимая меня к себе.

– Демир, поставь меня на место!

Я попытала счастья еще раз, стараясь, чтобы мой голос отдавался эхом в коридоре. Он не опустил меня, но, по крайней мере, остановился. Задержав взгляд на моих глазах, он закусил нижнюю губу, а затем, довольно быстро, прижался своими губами к моим.

Мужской парфюм, сладкая улыбка не позволили мне отстраниться. Этого было достаточно, чтобы заставить любую женщину ревновать. На его красных губах теперь маленькие остатки моей помады.

И еще вот это.

– Ты иногда слишком много говоришь, дорогая. Почему бы тебе не замолчать. Следует научиться останавливаться.

Несмотря на то что он говорил очень вежливо, в то же время это было властно. И самое странное, что мне это нравилось. Более того, у меня было ощущение, словно во мне всколыхнулись все чувства разом. Такое тепло на лице оттого, что он назвал меня дорогой в таком тоне.

Я кивнула ему в ответ и поняла, что между нами возникло сильное притяжение, и он прекрасно это осознавал и получал огромное удовольствие. Я попыталась опуститься на землю, но он мне не позволил. Раз так, я воспользовалась возможностью и большим пальцем убрала остатки помады, размазанной по его губам. По его озорному взгляду я поняла, что он вполне доволен моим поведением. Он почти хотел меня укусить.

В гримерной, из которой я выскочила минуту назад, все изумленно уставились на нас. Похоже на то, что меня поймали во время побега… Помахав рукой, с глупой ухмылкой, Церен, в отличие от остальных, разразилась громким смехом. Она все испортила. Уверена, она была единственной, кто догадался, что я сбежала.