Светлый фон

– С тобой все хорошо? – спросил Райан, пытаясь привести меня в чувства.

– Да! Я счастлив, черт возьми! – с долей облегчения ответил я всем, кто смотрел на меня как на безумца.

Только что пришедшее утешение невольно зависло в воздухе. Что-то сильно закололо в области груди, отчего стало не по себе.

«Эмили…» – приторным звоном прошлось по моим ушам.

«Эмили…» 

Почему, желая что-то обрести, люди непременно должны с чем-то расстаться? Чертовы вселенские правила. Ты стремишься вперед, чтобы в конце концов все равно проститься с самым дорогим. Я потерял самое ценное, что у меня было, и даже сейчас что-то большее в виде победы в жалком конкурсе меркло на фоне моей любви.

Мечта Джея Гэтсби была невозможна. Он пытался прижиться в мире, в который он никак не вписывался, в то время как Дейзи Бьюкенен могла просто проникнуть в его. Гэтсби мечтал стать своим среди чужих. Он мог носить лучшие эксклюзивные костюмы и иметь некоторое представление о поведении в высшем обществе, но остался навсегда посторонним в нем. У Дейзи и Гэтсби с самого начала не было шанса на счастливое будущее.

его

В памяти яркой вспышкой всплыли ее обеспокоенные глаза, бегающие в разные стороны, и слова, которые могли означать только одно – я облажался. Лилу была моей надеждой, которую я успешно затмил своими мечтами, совсем не придавая значения тому, чего она так пламенно желала. Она померкла за грудой моих насущных проблем, превратившись в скитающуюся рядом тень.

После всего случившегося я не мог позволить себе вернуться к ней, пока не наведу порядок в своей голове. Вечером того же дня я собрал все вещи и уехал. Без лишних объяснений, оставив после себя зияющую рану.

В тот день я потерял всякую надежду, но поздно осознал, что вера в себя продолжала жить в другом человеке.

Часть 2

Часть 2

Глава 1. Эмили

Глава 1. Эмили

Три года спустя…

Три года спустя… Три года спустя…

Жаркий соблазнительный июнь пленил всеми силами и пытался отговорить меня от похода в университет, чтобы не просиживать там недавно начавшееся лето.

– Надеюсь, что тот, кто придумал продлить учебный год на целый месяц, будет гореть в аду, – проворчала Беатрис, когда вышла из соседней комнаты с кофе в руках. За ней следом вышла Тиффани.