Объявляется взлет, и я сажусь напротив него, пристегиваюсь.

В шоке от его вопроса.

Приглядываюсь.

— Откуда ты про него знаешь? — произношу осторожно.

Боже. И про то, что он в принципе есть, и про то, что достает. Точнее, доставал.

— А Макс тебе что, не рассказывал?

Напрягаюсь еще сильнее.

— Что он мне должен был рассказать?

— Ну, конечно же, нет. О чем это я. Это же Макс. Мой ненормальный братец не любит ни о чем распространяться.

— Сам ты ненормальный! — взвиваюсь.

Отвлекается от бутылки и смотрит на меня не мигая.

— Ты ненормальный, а не он, — подтверждаю ранее сказанные слова. — Поэтому нечего его так называть.

— О-о-о, а у нас наметился прогресс. Защищаешь его?

— Просто не называй его так, и все.

— Ну, защищай, защищай. Ты ведь не в курсе всего.

Я игнорирую, а он снова выпивает.

— Только ответь. Может, это я после разговора с танцором, внушительного, заметь, судя по его виду, придумал вырыть для него могилку на кладбище, и ненадолго там его прикопать? М-м-м-м?

— Что?

— Может это я решил, что надо споить его и обдолбать?

— Что ты такое говоришь! — восклицаю, но в душе уже зарождается нехорошее предчувствие.