Мейкон Сэйнт — дьявол во плоти. Любой здравомыслящий знал об этом. Впрочем, когда речь заходила о Мейконе, у каждого моего одноклассника всякое здравомыслие, похоже, развеивалось. Все они вились вокруг Мейкона, словно он бог. Я подозревала, что это и был истинный признак дьявола: превращать людей в наивных дураков, когда им следовало включать мозги.

Не то чтобы я винила их. Красота превратила нас всех в дураков. У Мейкона было лицо ангела — столь прекрасное, что ты задаешься вопросом: «Неужто оно и впрямь сотворено рукой Бога?» — черные волосы, такие густые и блестящие, что над ними вполне мог парить нимб. Вот настолько он был прекрасен. И его единственным соперником во внешнем превосходстве над остальными людьми была моя сестра — Саманта.

Пока остальные из нас вступали в подростковый период, неловко сбрасывая оперение гадкого утенка и без особого изящества борясь с быстрым всплеском роста, кривыми зубами и другими особенностями, которые развивались быстрее, чем у других, Мейкона и Саманту это обошло стороной.

Они прекрасно подходили друг другу: оба без прыщей на лице и с идеальной фигурой. Они были светом, борющимся с тьмой пубертатного периода. Неудивительно, что за время учебы в средних и старших классах они то сходились, то расходились. Самая красивая пара.

Пара, превратившая мою жизнь в ад.

Холодный и зачастую молчаливый Мейкон нередко смотрел на меня так, словно не мог понять, почему мы дышим одним воздухом. Пожалуй, это было единственное, в чем мы сошлись. Потому что в остальном мы сходились так же, как снег и соль.

Когда я впервые увидела Мейкона, он стоял на лужайке перед огромном особняком, который многие поколения принадлежал семье его матери. Вцепившись в бейсбольный мяч, Мейкон наблюдал, как я разъезжала на велосипеде по дороге туда и обратно. Он был тощий, как щепка, и на пять сантиметров ниже меня. Я чувствовала себя странно — хотела защитить его, полагая, что он был несчастным. Я быстро поняла, как ошибалась.

— Привет, — сказала я Мейкону, остановившись на велосипеде перед его домом. — Я переехала в дом ниже по улице. Может, тебе нужен новый друг?

И тогда он взглянул на меня. Темными, мрачными глазами, глубокого карего, почти черного цвета, обрамленными густыми, длинными ресницами. Эти глаза девушки называли красивыми и сходили с ума по ним на протяжении всех школьных лет. Как по мне, они были холодными и расчетливыми. Мейкон прищурил их, глядя на меня.

— Ты глупая или что?

Его слова были как пощечина.

— Что?

Он пожал плечами.

— Я так и думал.

Я не поняла этого мальчика, поэтому повела себя вежливо, как и учила мама.