– Дориан?

– Да?

– Можно я кое-что попробую?

Он выглядел озадаченным, но кивнул. Я напрягся, и мой пульс подскочил, когда Ева – моя Ева! – встала на цыпочки, нежно притянула голову Дориана к себе и поцеловала его. Меня как будто ударили кулаком в солнечное сплетение, сердце сжалось. Дышать стало невозможно. С колотящимся в груди сердцем я наблюдал за тем, как они целуются. Не раздумывая, я рванулся вперед и вышел из тени. Под подошвой хрустнула ветка. Дориан первым поднял глаза и, заметив меня, побледнел. Ева по-прежнему прижималась к нему, запустив пальцы в его волосы. Я скрестил руки на груди и уставился на него. По одному моему взгляду он понял, что я сделаю, если он тут же не отпустит девушку. Мою девушку.

– Убирайся, – прорычал я.

Ева с испуганным криком оторвалась от Дориана, который становился все бледнее, и обернулась.

– Немедленно, – рявкнул я, и Ева с удивлением уставилась на меня, будто совершенно забыла, что я здесь и слежу за ее безопасностью. Мои мышцы напряглись, и я с трудом удерживался от того, чтобы не перерубить половину леса в щепки.

– Что… – начал Дориан.

– …ты здесь делаешь? – перебила его Ева.

– Оберегаю тебя от глупостей и провожаю в твою комнату, – прорычал я.

– Большое спасибо, но я и сама справлюсь!

– Ты едва стоишь на ногах, – возразил я. – Зачем ты так напилась?

– Сколько захотела, столько и выпила, засранец, – буркнула она.

Мы сердито уставились друг на друга. Дориан снова пошатнулся.

– Кладбищенский дух, – прорычал он, закатил глаза и повалился на землю.

Мы испуганно посмотрели на него.

– Он мертв? – спросила Ева.

– Да просто в отключке, – сказал я, когда Дориан издал громкий храп. – Пойдем, – пробормотал я, взял Еву за руку и попытался потянуть ее за собой, но она, качая головой, уперлась ногами в землю.

Вдруг потеряла равновесие и врезалась в меня. Я осторожно поймал ее, надеясь, что она не почувствует, как бешено стучит мое серде. Как горит моя кожа. Как все внутри меня клокочет от ярости.

– Мы же не можем его здесь оставить валяться! – заявила она.