– Что ты вообще здесь делаешь? – спросила Ева.

Дориан посмотрел на нас усталыми глазами.

– Ты понимаешь, что вообще-то это тебя тут быть не должно?

Ева пожала плечами.

– Ты тоже постоянно находишься там, где не должен быть.

– Возможно, в этом отношении тебе не стоит брать с меня пример.

Он бросил на нас обоих выразительный взгляд, и я вмешался, пока ситуация не стала еще страннее.

– Чего ты хочешь, Уэствинг? Еще минуту, и я начну взымать плату за пребывание.

Дориан колебался.

– Да я просто хотел спросить Кингсли, знает ли он, где ты.

– Ты искал меня?

– Да нет. Я ищу Анастасию. Не знаешь случайно, где она? Я ищу ее все утро.

Удивленная, Ева склонила голову и трогательно нахмурилась.

– Нет. Когда я вчера уходила на кладбище, она была в комнате. Может, она в зале для фехтования? Тренируется?

– М‑м, – без особой уверенности промычал Дориан.

– Это все? – холодно спросил я.

– Да.

– Отлично, вот и убирайся, пока я тебя надвое не переломил, – прорычал я, и у Уэствинга сработал инстинкт самосохранения: он развернулся и исчез за дверью.

Мы с Евой остались сидеть. Наверное, мы опаздывали на завтрак, но, если бы я хотя бы на сантиметр отошел от этой кровати, все было бы кончено. А мне больше всего на свете хотелось, чтобы это никогда не кончалось.

– Так что случилось с Мистером Голубем? – скептически спросил я через некоторое время. – И что такое, черт возьми, урок этикета?