Анастасия, сжав губы, молчала.

– Я скажу тебе, что произойдет. «Ешь богатых» избавятся от меня втихаря, а после этого станут вымогать выкуп за Еву у королевской семьи Новой Шотландии. А какой финал бывает у таких затей, думаю, ты знаешь. Знает об этом и Дориан, он видел Декстера, а значит, «Ешь богатых» избавятся и от него. В итоге за Декстером потянется вереница смертей и насилия, а тебя он оставит. Это в лучшем случае. Если Декстер тебя любит, он оставит тебя, чтобы тебе не пришлось всю оставшуюся жизнь находиться в бегах. Выставит тебя невинной жертвой и заляжет на дно. Счастливого конца не будет, Анастасия. Его просто не может быть. Надо вызвать полицию, и тогда, возможно, мы еще сможем помочь Декстеру. Но если мы позволим ему совершить это безумие, это станет невозможно.

Казалось, мои слова разбудили что-то в Анастасии. Ее пальцы дрожали, она явно боролась с собой. Ева наклонилась вперед, так что ее колени уперлись мне в спину. Темные волосы, словно занавес, спадали ей на лицо.

– Пожалуйста, Анастасия, – прошептала она удивительно твердым голосом.

Резко вздохнув, Анастасия покачала головой.

– Извини. Я люблю его, – сказала она, резко встала и вышла из комнаты.

Дверь за ней захлопнулась, и мы остались одни в склепе.

– Черт, – пробормотала Ева, прижимаясь ко мне. Руки у нее были связаны, как и у меня, а вот ноги оставались свободными. Уже кое-что.

– Надо выпутаться, пока она не вернулась, – выдавил я.

Ева бросила на меня отчаянный взгляд.

– Как? Я почти вообще не могу пошевелить руками. И с коленом далеко не уйду.

Она посмотрела на повязку на ноге. Поджав губы, я прислонился лбом к ее бедру.

– Черт, – тихо выругался я.

Ева обмякла, слово марионетка, которой перерезали нитки. Так мы просидели довольно долго. Прижавшись друг к другу. В груди у меня горело. Я так много всего чувствовал, так много хотел сказать, но не знал, как это сделать. Последнее, что Еве сейчас нужно, это бессвязные и отчаянные изляния чувств. Кроме того, это было бы нечестно. Я обещал ей, что позабочусь о ней. И не сдержал этого обещания. Однажды я уже разбил ей сердце и не сделаю этого снова. Даже если мне придется похоронить свои чувства.

– Кингсли? – в какой-то момент прошептала Ева.

Я поднял глаза и заметил, что она смотрит на меня.

– Да?

Она откашлялась и, казалось, искала слова. Ее нижняя губа покраснела, так сильно Ева кусала ее. Наконец, она опустила взгляд, и в нем было столько нежности, что у меня перехватило дыхание.

– Когда я выбежала оттуда, – сказала она, – мне было дико страшно. Я думала, что умру. В тот момент я поклялась себе: если мне все-таки удастся выжить, я найду тебя, где бы ты ни был. Спасу тебя, а потом буду целовать тебя до тех пор, пока ты не поймешь, как сильно я тебя люблю. Я люблю тебя, Кингсли. Не знаю, делает ли это меня смелой или глупой, но я отказываюсь умирать, не сказав тебе честно о своих чувствах. Я больше не буду притворяться, что мне хватило той ночи с тобой. Или будто мое сердце не замирает при виде твоей улыбки. Я не буду делать вид, что меня интересуют другие мужчины. Или что эти чувства пройдут, как насморк.