Она вздрогнула и нежно прикоснулась носом к моей скуле.

– Вот давай и проверим. Вместе.

Я медленно поднял глаза. Наши губы были так близко, что стоило мне вздохнуть, они бы соприкоснулись. Боже, как мне хотелось поцеловать ее! Как хотелось прикоснуться к ней. Мои чувства, моя неуверенность в себе разъедали меня изнутри. Когда люди говорят о любви, кажется, что это такое простое, ясное чувство, точно натертый хрустальный бокал. Однако то, что испытывал я, не было ни простым, ни ясным, ни чистым. Мои чувства были сложные, неясные, путанные. И это меня пугало. Ева была точно фарфоровая статуэтка в моей руке. Если сожму слишком сильно, она разлетится на тысячу мелких осколков, а я себе этого никогда не прощу. Только не она. Кто угодно, но только не она.

Словно угадав мои мучения, она зарылась лицом мне в шею, где учащенно бился пульс, и прошептала:

– Быть смелым – это не значит не бояться, а любить – не значит всегда быть счастливым. Ничто не застрахует нас от того, чтобы причинить друг другу боль, но я знаю, что, если я закрою глаза и упаду, ты поймаешь меня. Поэтому, пожалуйста, позволь мне быть для тебя той, кто поймает тебя, если ты упадешь. И если хочешь, будем падать вместе. Держась за руки.

Она подняла глаза. Темные волосы падали на ее худое лицо, в глазах блестели слезы, из носа немного текло, и все же я никогда не видел ничего более прекасного. Сомнения развеялись, и, преодолев последний сантиметр, я поцеловал ее. Медленно накрыл ее губы своими и почувствовал ее вкус у себя во рту. Внутри у меня все бушевало. Когда Ева ответила на поцелуй, вся боль исчезла, а мысли потеряли всякое значение. Ее дыхание встретилось с моим, и в следующее мгновение мой язык прильнул к ее. Глубоко вздохнув, она впустила меня, и наши языки сплелись друг с другом, словно в танце, который мы уже давно разучивали, но еще не исполнили по-настоящему.

Целовать Еву было так же легко и естественно, как дышать. Ничего лучше я в жизни не умел делать, и в этот момент я осознал, что действительно хочу быть с этой девушкой. Она стала частью моей жизни. Она была частью меня все эти годы, хоть мы и находились вдали друг от друга. И я перестал сопротивляться этому. Некоторые люди входят к нам жизнь, потому что мы их впускаем. Другие нам дарованы свыше. И даже если мы не сразу понимаем, что хотим видеть их рядом, именно они сделают нас цельными. И мне нужна была Ева, чтобы чувствовать себя цельным. Некоторых людей связывает нечто большее, чем просто влечение.

Дрожа, Ева оторвалась от меня, опаляя мои губы горячим дыханием.