Но когда тату-мастер начал набивать эти слова чернилами на моей коже, я кое-что для себя решила. Неважно, сможем ли мы наладить отношения в семье или нет. И неважно, была ли я официально частью семьи Коэн или нет – но не потому, что они перестали иметь для меня значение. Наоборот, теперь они значили для меня больше, чем когда-либо, потому что я знала наверняка: за все те годы мы
Но мне хотелось, чтобы у меня осталось что-то, за что я могла бы держаться. Жизненный якорь, который никуда не исчезнет.
Когда-то я примерила слова Мэл на себя и с тех пор стремилась им соответствовать. Возможно, теперь они смогут стать тем пространством, которое я выточила для себя в этом мире. Местом, куда я смогу возвращаться снова и снова, потому что оно находится внутри меня.
Я решаю не высказывать эти мысли вслух, и мы с Люком едим мороженое в тишине, а потом возвращаемся к его машине. Он выглядит задумчивым, и когда мы садимся внутрь, он не заводит двигатель.
– У меня вряд ли получится, – наконец произносит он, проводя рукой по волосам. – Видеть тебя, а потом делать вид, что тебя здесь нет.
– Я буду держаться на расстоянии, – обещаю я, но он качает головой.
– Я не это имел в виду, – говорит он. – Точнее, я сам не знаю, что имел в виду, но я точно не хочу, чтобы мы с тобой вели себя так, как будто друг друга не знаем.
Я растерянно моргаю.
– Так давай не будем.
– Я не обещаю, что смогу быть тебе другом.
Он произносит эти слова, опустив взгляд, как будто совершает страшное признание.
Я пребываю в замешательстве. Он хочет, чтобы я перевелась в другой университет? Если да, то это бред. Я не за ним сюда приехала. Просто это лучший университет в нашем штате.
– Я не знаю, что ты хочешь от меня услышать, – говорю я.
– Тогда давай не будем ничего говорить, – предлагает он. – Не будем ничего друг другу обещать, но и врать тоже не будем.
Я хмурюсь.
– Я не понимаю…
– Я хочу общаться с тобой. Но не в качестве сына Мэл, или брата Ро, или бывшего парня, или коллеги с летней работы.
– По-моему, ты перечислил все свои звания.
Он криво усмехается.