Дома находились так близко, что иногда можно было подслушать чью-нибудь беседу целиком. Я сделала несколько спокойных вдохов. Вдох и выдох.
Я все еще неосознанно реагировала на голос Бика, что беспокоило меня, хотя знала, он вернулся в мою старую квартиру.
Он что-то бормотал, заполняя пространство между нами. Затем я уловила раздраженный тон Дримы:
– Где она? Ты же видел ее, да? Она должна быть здесь.
Бик злостно выпалил:
– Ты, черт возьми, видишь ее? Нет. Она убежала. Я же не мог перекинуть ее через плечо посреди улицы, Дрима. В реальной жизни так не бывает.
У Дримы все равно нашелся аргумент:
– Ой, ну, конечно. Она твой ребенок. Мог бы просто сказать им, что наказываешь ее. И все бы занялись своими делами.
Голос Бика теперь звучал громче. Я крепче сжала нож, услышав его гнев:
– С Пикси так не получится. Все ее обожают.
– Серьезно, я думала, над ней в школе издеваются и все такое? По крайней мере, так говорили некоторые мои подружки. Ее прозвали шлюхой с тех пор, как она уехала. Теперь ее парнем стал тот симпатичный мальчик и…
Речь Дримы резко оборвалась.
– Что ты сказала?
Я подошла ближе и отодвинула занавеску, чтобы взглянуть. Когда-то я пряталась там, в темноте, а сейчас они шаркали по моей комнате. Точнее, так делал Бик, а Дрима то открывала, то закрывала рот, потому что он держал ее за шею.
Прежде чем я осознала, что только что стала свидетельницей насилия, он поставил ее на ноги.
– Держи свой гребаный рот на замке, Дрима.
Бик почувствовал себя собственником, услышав мое имя и то, что говорила обо мне Дрима. От этого меня чуть не вывернуло, но пришлось держаться.
– Я знаю, нам нужно, чтобы она переехала обратно. До понедельника нужно получить подтверждение того, что она здесь проживает, иначе все чеки перестанут приходить. И если мы когда-нибудь получим хоть что-то из тех денег, которые отложила ее мать…
Дрима, казалось, снова хотела угодить ему: