Возможно, где-то там смеется и программный директор.

– Я заключил пари, что подберу идеального мужчину для кое-кого. – Теперь он отворачивается от камеры и обращается к зрителям. – Ну, кто создан для этого лучше меня? – Снова смех. Сюзанна нащупывает мою ладонь. – К сожалению, идеального мужчины не нашлось. Вероятно, такого вообще не существует.

Смех становится громче. Причем все это совершенно не забавно, но этого никто не замечет, никто, кроме меня. Из глаз Джоша пропадает улыбка, и его ухмылка тоже тает, когда он вновь оборачивается на камеру.

– Тем не менее для этого человека у меня осталось последнее предложение. Пусть мужчину, о котором идет речь, можно назвать каким угодно, но не идеальным.

На этот раз звучат лишь отдельные смешки. Публика кажется по большей части выбитой из колеи, никому не удается сообразить, что тут на самом деле творится. Еще пару секунд Джош смотрит прямо на меня, в смысле, смотрит прямо в камеру, конечно, а я изо всех сил вцепляюсь в руку Сюзанны. Затем он кланяется и улыбается, первая язвительная ухмылка за этот вечер, и вот этот момент уже пролетел, и камера переключается на аплодирующий зрительный зал.

– О боже, – слышу я вздох Лив, пока мы так и продолжаем пялиться в телевизор, словно может произойти еще что-нибудь, словно будут еще какие-нибудь титры в конце, где Джош заявит: «Я пошутил».

А потом у меня вибрирует телефон. Сюзанна наклоняется так же быстро, как я хватаю мобильник.

Завтра вечером я буду у тебя. Сейчас у тебя еще есть возможность меня остановить.

Завтра вечером я буду у тебя. Сейчас у тебя еще есть возможность меня остановить.

20

20

Хотя Сюзанна считает, что мне стоит позвонить Джошу, чтобы выяснить, почему он передумал, или чтобы как минимум узнать точное время его приезда, я не делаю ни того, ни другого.

Не потому, что мне хочется, чтобы Джош помучился – я все равно не представляю, чтобы с ним случилось подобное, – а потому что в результате я нахожусь в таком шоке, что откровенно не понимаю, как вообще ко всему этому относиться.

– Айрин, ты несколько недель была в трауре, с чего теперь вдруг не уверена? – По меньшей мере для Лив все предельно очевидно. – Он сделал свой выбор, и выбрал он тебя. Разве ты не этого хотела?

Перекладываю смартфон от правого уха к левому и опускаюсь на кровать. После завтрака я вернулась обратно к себе в комнату.

– Нет. Нет, я этого хотела. Но ему понадобилось три недели, чтобы принять это решение. И за все это время он не написал мне ни строчки. Не позвонил. Никоим образом не дал о себе знать.