Я молча делаю шаг в сторону. Джош проходит мимо меня, в воздухе на мгновение ощущаю его запах, и вдруг все становится как в самый первый раз, когда я открыла ему дверь: коридор внезапно кажется мне очень тесным.

– Куда идти? – С этим вопросом он оглядывается на меня.

Я откашливаюсь.

– Пойдем наверх.

– В твою комнату? – Теперь он улыбается. – Там я еще не бывал.

«Видимо, пляж был бы более разумным выбором, – думаю я, поднимаясь впереди него по лестницам. – На пляже нет кроватей. Надеюсь, Джош сейчас не истолкует все неправильно».

Он переступает порог моей комнаты, где я предварительно навела порядок, и осматривается. Но здесь особо не на что смотреть. Широкая двуспальная кровать с тяжелым белым покрывалом стоит под скатом крыши, помимо нее есть только обыкновенный платяной шкаф и несколько книжных стеллажей. Тут меня осеняет, что ему некуда сесть, кроме как на кровать. Пляж однозначно был бы лучшим выбором.

Кажется, Джош тоже это соображает. Он ненадолго останавливается, после чего стягивает с плеч куртку, вешает ее на угол шкафа и садится прямо перед ним, скрестив ноги по-турецки.

Я опускаюсь на пушистый ковер, опираясь спиной на кровать, и подтягиваю к себе ноги. Между нами устанавливается напряженная тишина, но начать должен он. Он затеял эту игру, и первый ход теперь тоже за ним.

– Я уволился, – произносит он.

– Что?

Он что сделал? Он… что?

– Я ушел. Расторг все договоры.

– Но… почему?

– Потому что больше не хочу быть чертовым шоуменом. И никогда не хотел.

Шокированно таращусь на него, а Джош отвечает на мой взгляд своей фирменной улыбочкой.

– Это как… уборка. Я снялся в последнем выпуске, так как не собирался подставлять съемочную группу, но до студийных съемок еще достаточно времени, чтобы найти кого-нибудь другого.

Он… уволился с работы. Слова зависают в воздухе, но до меня никак не доходят.

– И чем ты теперь будешь заниматься? – интересуюсь я наконец.

Джош вытягивает ноги.