Все мое внимание сосредоточено на Сантьяго, который поднимает голову и смотрит на меня так, словно я – его начало и конец, а весь мир не имеет никакого значения.

Есть только он. Человек, который спас меня.

Он – тот самый клей, который скрепляет все мои разбитые кусочки воедино.

Он обнимает меня за спину и притягивает ближе, почти прижимая мою грудь к своему животу. От вида голода в его глазах мой живот сжимается так сильно, что немеют ноги.

— Блять, ты такая совершенная, — бормочет он и, используя свое тело, толкает меня на кровать.

Предвкушение, нарастающее во мне, выходит из-под контроля и вызывает трепет в животе.

Мое сердце бьется все быстрее и быстрее, пока я лежу на спине, а затем Сантьяго опускается к нижней части моего тела, и сердце начинает колотиться о ребра, грозясь сломать их.

Он обхватывает мои бедра, раздвигает их, и я наблюдаю, как он ставит одно колено между моих ног.

Мое дыхание учащается, и, конечно же, он это замечает. Наклонившись надо мной, он целует меня в шею.

— Расслабься, mi vida.

Я пытаюсь, но потом он ложится на меня, и мое тело начинает дрожать от волнения.

Его голос звучит хрипло, когда он стонет:

— Ты такая чертовски невинная, что это убивает меня. — Он опирается предплечьями по обе стороны от моей головы. — Сначала я доставлю тебе настоящее удовольствие. Доверься мне, mi sol. Не нужно нервничать.

Я киваю, делая глубокий вдох, и осознаю, что каждый дюйм его мускулистого тела касается моего, и хотя на нем все еще надеты спортивные штаны, я чувствую его твердость у себя между ног.

Он начинает покрывать поцелуями мой подбородок и шею, затем опускается к груди и прикусывает сосок. От этого у меня сжимается живот, и когда он снова это делает, его взгляд устремляется на меня, и я чуть ли не таю.

Боже, как же это сексуально.

Его рука скользит по моему плечу и, добравшись до груди, он снова стонет, а затем спускается еще ниже.