Открыв глаза, я рычу:

— Ты сейчас буквально убиваешь меня.

— Думаю, будет лучше, если ты поторопишься. Это все равно что содрать пластырь.

Сиара обвивает меня ногами, затем приподнимает задницу, и я теряю остатки самоконтроля. Резким толчком я погружаюсь в нее, и мгновенное наслаждение, словно электрический разряд, пронзает мое тело. Стоны вырываются из моей груди, а тело содрогается от удовольствия.

Чистое, мать его, совершенство.

Сиара прижимается лицом к моей шее, ее дыхание обжигает мою кожу.

— Ты в порядке, mi amor?

Она кивает, но прячет лицо у меня на шее. Я отстраняюсь и, увидев в ее глазах непролитые слезы, начинаю выходить.

— Нет! — Она быстро качает головой, обхватывая меня ногами так крепко, как только может, и я снова замираю. — Я могу справиться с болью. Не останавливайся. Пожалуйста.

Когда я смотрю в ее заплаканные глаза, их невинное сияние рассеивает тьму, впервые поглотившую меня после гибели семьи и с каждым новым убийством становящуюся все гуще.

Сиара прижимает ладони к моему подбородку и осыпает поцелуями мои губы.

— Пожалуйста. Я так сильно хочу этого, что умру, если ты остановишься.

Я медленно погружаюсь в нее до конца, и мой член становится невероятно чувствительным. Я внимательно наблюдаю за ее лицом, когда выхожу, а затем снова погружаюсь в нее.

Черт возьми, нет ничего лучше, чем ее узкие стенки, крепко сжимающие меня. Я настолько поглощен ею, что ничто другое больше не имеет значения.

Мои бедра начинают двигаться, и я медленно погружаюсь в нее, пока ее глаза не расширяются, и она снова не приподнимает бедра.

Прикосновение ее кожи к моей, жар ее тела, ощущение того, как крепко она обхватывает мой член, – всего этого становится невыносимым, и я резко вонзаюсь в нее.

Из ее уст вырывается чертов стон, и я вытаскиваю руку из-под нее и хватаю за волосы, а другой рукой обхватываю ее бедро. Крепко держа Сиару, я начинаю входить в нее, и мне кажется, что я достиг врат рая.