На ней чертовски облегающее темно-красное платье-карандаш с рукавами, свисающими с плеч. Ее волосы завиты, а макияж делает ее похожей на соблазнительную сирену.

Я замечаю, что в кобуре, пристегнутой к ее плечу, спрятан мой Heckler & Koch.

Блять. Не возбуждайся. Не возбуждайся. Не возбуждайся.

Сондерс открывает рот, и я рычу:

— Одно слово, и я выстрелю. Только одно гребаное слово.

Дэвис хихикает, похлопывая меня по спине.

— Везучий ублюдок.

Я знаю. Поверь мне, я знаю.

Шагнув вперед, я кладу руку ей на бедро.

— Ты выглядишь чертовски сексуально.

— Не к этому я стремилась, — бормочет она. — Я хотела выглядеть крутой.

— Ты и так крутая. — Я отступаю на шаг и оглядываю всех мужчин. — Вы получили приказ. Выдвигаемся.

Я подхожу к внедорожнику в конце колонны и открываю заднюю дверь, а затем поворачиваюсь и вижу, как Кассия направляется ко мне, выглядя как настоящая глава греческой мафии, коей она и является.

Она садится на заднее сиденье, я присоединяюсь к ней, а Дэвис и Миллер садятся спереди. Миллер заводит двигатель и ждет, пока другие внедорожники тронутся с места, а затем следует за ними.

Я наклоняюсь к Кассии и спрашиваю:

— Готова?

— Готова настолько, насколько это вообще возможно.

— Мой Heckler & Koch тебе очень идет, — говорю я.