Двое моих людей выходят вперед, чтобы выполнить приказ, в то время как Саввас кричит:

— Нет! Пожалуйста, Кассия. Я говорю тебе правду.

Я медленно приближаюсь к нему, пока не оказываюсь на расстоянии нескольких шагов. Глядя на человека, которого любила и которому доверяла моя семья, я говорю:

— Полагаю, у тебя не так много охранников, потому что Братва отозвала своих людей. — Мои губы расплываются в улыбке. — Если тебе интересно, они ушли, потому что я заключила сделку с Никитиным, и ты ему больше не нужен.

Он хмурится и качает головой.

— Это был не я, Кассия.

Схватив свой пистолет, я достаю его из кобуры и направляю на голову Савваса.

— Это был ты. Ты единственный оставшийся в живых человек, кроме меня, у которого есть доступ к банковским счетам. Когда ты узнал, что я все еще жива, ты планировал снова попытаться убить меня, чтобы добраться до денег.

Он смотрит на меня, и когда его глаза наполняются слезами, говорит:

— Прости меня.

— Зачем ты это сделал? — Спрашиваю я.

— Твой отец был неуправляем. Мы бы не пережили войну с Братвой. Ты знаешь, что я прав.

— Почему бы просто не убить его?

— Ты слишком многое хочешь изменить, — признает он. — Ты разрушишь организацию.

Гнев, словно щупальца, обвивается вокруг моего сердца, выдавливая из него всю любовь, которую я когда-либо испытывала к этому мужчине.

— Ты жадный трус, — бормочу я бесстрастным тоном. — Ты выбрал самый легкий путь, поручив Братве сделать за тебя всю грязную работу. У тебя даже не хватило смелости сделать это самому. — Мой палец ложится на курок. — По крайней мере, у меня хватит мужества смотреть тебе прямо в глаза, когда я буду убивать тебя.

— Кассия, — умоляет он. — Мои дочери.

Я качаю головой.

— Я проявлю к ним такое же милосердие, какое ты проявил к Кики и Элени.

— Нет, пожалуйста, — хнычет он. — Они невиновны. Не заставляй их расплачиваться за мои грехи.