— Двадцать девять, — вру, но почему-то называть истинную цифру не хочется.

— А девушка у вас есть?

— Нет, — и это в принципе правда.

Случайные подружки не в счёт, да и не припомню, когда они вообще у меня последний раз были. Пора бы на радость родителям и вправду задуматься о постоянной, да как-то ни одна пока не пришлась по душе.

— Мамочки, что за прелесть! Такой хорошенький, да ещё и свободный. А у меня как раз подружка в разводе, вы представляете?

— Просто помолчи.

Вот как у неё это получается? Как в этом мягком и нежном голоске могут появляться и такие стальные нотки?

— А что «помолчи»? Тебе самой не надоело быть одной?

— Мне надоело только то, что ты не знаешь своей нормы в выпивке, а потом несёшь всякую чушь. Последний раз составляю тебе компанию на празднике.

Птичка едва заметно фыркает, и у неё очень забавно раздуваются ноздри. На меня она не смотрит, а вот я её прекрасно вижу в зеркале заднего вида.

— Не чушь, а горькая правда, — не умолкает эта Лиза. — Почти три года прошло как вы с твоим Ромкой развелись, но ты всё продолжаешь пестовать своё одиночество. Не надоело? Он-то уже давно повторно семьянин…

— Лиз, успокойся.

— Что «Лиза»⁈ — теперь дамочка повышает голос, и мне внезапно становится неловко. Но как же неловко должно быть сейчас самой птичке… — Вы разошлись, и он не посчитал нужным что-то там исправлять или налаживать. Тогда почему ты, молодая и интересная женщина, решила себя похоронить? Где хоть одно нормальное свидание, Марин?

— Лиза…

— Ну вот, приличный же парень сидит.

— Этот приличный парень тебе наврал, — вдруг очень спокойно говорит птичка. — Ему не двадцать девять, а двадцать два. Ну может двадцать три, — хмыкает, и вообще-то обидно. Двадцать пять исполнилось в позапрошлом месяце! — Мальчик работал в соседнем с моим домом продуктовом магазине охранником, а сейчас его повысили. В такси подрабатывает наверняка чтобы доход стал побольше, а значит что? Собирает деньги к свадьбе. Тогда к чему ему тётка с двумя прицепами? Даже для одного раза найдутся кандидатки помоложе и посвежее.

— Хорошо, оставим мальчика в покое, — легко соглашается подруга. И если птичка хотя бы смотрела на меня во время своей речи, то эта, кажется, и вовсе позабыла о моём существовании. — Но неужели ты до сих пор переживаешь из-за Романа?

— С чего ты взяла, что я переживаю? У нас нормальные отношения, мы разошлись по обоюдному согласию. Он платит алименты, общается с детьми по скайпу и брал их тем летом к себе. Какие к нему претензии как к отцу?

— Претензий море, и как насчёт претензий, как к мужчине? На нём что, свет белый клином сошёлся? Или может он был таким замечательным, что ты до сих пор жалеешь? Жалеешь ведь, я же вижу.