— Марина Валерьевна, добрый вечер! — говорю громко, потому что иначе обязательно скачусь в какой-то интимный шёпот, а это всё-таки приглашённый редактор. Не дай боже ей что-то не понравится, и она просто не придёт к нам завтра. — Меня зовут Тимур Эдуардович, но сейчас я не заместитель руководителя, а ваш персональный водитель.

— Да, добрый вечер, Тимур Эдуардович. Катенька меня предупредила о перестановках.

Женщина наконец-то оборачивается ко мне лицом, отложив очки на стол, и застывает. Но я-то застыл ещё раньше, потому что моментально узнал этот голос.

— Птичка⁈

— То есть, ты мне даже прозвище придумал?

Она стоит, сложив руки на груди, а я как какой-то придурок только и могу думать, что за время, которое мы не виделись, эта женщина стала ещё красивее. Это что, какое-то колдовство?

— Надо же, как вырос мальчик из продуктового магазина.

Она улыбается. Едва заметная улыбка, но она для меня! Меня одного. И теперь в голову закрадывается следующая мысль: у птички на губах бордового цвета помада, которую так и хочется стереть.

— А вот ты стала ещё прекраснее, — и откуда только смелость взялась так с нею говорить? Неужели я и вправду вырос?.. — На этот раз не сбежишь и позволишь тебя отвезти?

Птичка смотрит на наручные часики и качает головой.

— Не сбегу. Уже начало девятого, и я бы не отказалась побыстрее попасть домой — вряд ли завтрашний день будет полегче.

Мы проходим на парковку, и я открываю для птички переднюю пассажирскую дверь. Та садится, пристёгивается, осматривает салон. Проводит пальчиками по корешку моего ежедневника, который так и валяется на парпризе с самого утра.

— «Делай как надо, а как не надо — не делай», — зачитывает птичка вслух цитату с наклейки, и откидывается на спинку кресла. — Хотя и вырос, но что-то в тебе всё равно не меняется, малыш.

— А у меня, получается, такое прозвище? — смотрю на свою пассажирку искоса, но та только пожимает плечами.

Адрес, по которому мне нужно доставить нашего замечательного редактора, я знаю ещё от Катюшки, и потому мы едем молча. Кажется, птичка устала, но я пока не понимаю, молчит она лишь из-за этого, или потому, что не хочет общаться именно со мной.

— А «Соколова» — это твоя девичья фамилия? — уточняю не просто чтобы что-то спросить. На безымянном пальчике женщины по-прежнему нет кольца, и я уже давно не тот юнец, который постеснялся бы позвать её на свидание.

— Нет, я не стала менять после развода, — честно отвечает птичка. — Удобно, что у нас с детьми одна фамилия.

— И твой молодой человек не против этого?

— К чему вопрос, Тимур Эдуардович? — чуть усмехнувшись, интересуется женщина.