Я закатываю глаза. Да, я бы с удовольствием провела свой восемнадцатый день рождения со своей мамой и ее любимым блюдом недели, которое я ненавижу.

— Я в порядке

Я вижу, как в ее глазах мелькает облегчение, но она быстро его скрывает. На самом деле она не хочет, чтобы я шла на ужин, но как бы это выглядело, если бы она не пригласила меня хотя бы на мой день рождения? Оттолкнувшись от дверного косяка, она направляется ко мне. Я захлопываю дневник и прячу его под подушку.

— Тебе нужно пойти куда-нибудь. Позвони Кортни и Мэддисон. — Она протягивает тонкую руку и накручивает прядь моих волос между пальцами.

Я горько смеюсь. Я не общалась с этими девчонками с первого курса, когда у них выросли сиськи и они решили, что больше ничего не имеет значения, кроме парней и вечеринок.

— Ладно, мам, — говорю я, просто чтобы успокоить ее.

— Хорошо. Я собираюсь помедитировать перед свиданием, — сообщает она мне, вставая. Если бы у Белоснежки и Вилли Нельсона был ребенок от любви, то это была бы моя мама. Она потрясающе красива, у нее мягкий голос и харизматичная внешность. Ее улыбка заразительна, и все ее любят. А еще она самая большая эгоистка из всех, кого я знаю. Взбалмошная. Погруженная в себя, но при этом какая-то болезненно неуверенная в себе. Она — ходячее противоречие.