— Вы все это слышали. Он угрожал мне. Я добьюсь, чтобы тебя арестовали.

— Единственное, что я слышал, — это как ты пугал женщину, которая попросила тебя покинуть заведение, — протянул Джонси, насвистывая себе под нос.

Лицо репортера налилось свекольной краснотой:

— Я имею право задавать свои вопросы.

Я пошел на него. Ярость внутри стала живым существом — дышащим, голодным чудовищем.

— У тебя нет никаких прав. И уж точно нет права терроризировать невиновную женщину своими больными бреднями.

Он попятился на шаг, потом еще.

— Это правда. Я потратил больше времени на расследование этого дела, чем ты можешь себе представить. Я беседовал с обвиняемым. Ты должен послушать, что Джон говорит. Он…

Я с силой толкнул его в грудь:

— Если бы я хотел слушать дерьмо, я бы пошел за тобой в сортир.

В глазах репортера мелькнула злость:

— Смотри, с кем связываешься. Она и тебя погубит. Наплетет про тебя вранья и разрушит твою жизнь. Она такая же сука, как и все они…

Я ударил, не успев сдержаться. Кулак врезался ему в нос, и удовлетворяющий слух хруст стал финалом удара.

Он рухнул на пол, свернувшись калачиком и прижимая руки к лицу:

— Ты сломал мне гребаный нос! — взвыл он. Но голос звучал как-то не так.

В коридоре послышались шаги, и появился офицер Смит. Он лихорадочно оглядел помещение:

— О черт.

Я сверкнул на него взглядом:

— Где тебя черти носили? Ты должен был следить за дверью.

Аспен подошла ко мне вплотную. В ее прекрасных зеленых глазах не было ни капли страха. Она положила ладонь мне на грудь: