Эти слова – словно белый флажок перемирия и надежды. Но Тейлор была слишком взвинчена, чтобы так просто отпустить ситуацию. Она положила подарок Лоренса на стол и медленно развернулась лицом к матери.

– Ты выгнала его на Рождество, – тихо произнесла она. – После того, как он приготовил для меня рождественский ужин и признался мне в любви…

Не зная, что ответить, Джулия открывала и закрывала рот, будто рыба в воде.

– Я думала, что поступаю правильно, – наконец нашлась она.

– Ты поступила невежливо и грубо, как это может быть правильным?

Мама пригладила свои светлые локоны и устало осела на кровать.

– Прости, – прозвучало тихо-тихо, едва слышно.

Тейлор не помнила, чтобы ее мать хоть раз извинялась. Она знала, что спорить с ней бессмысленно, так как Джулия ни за что не признает себя неправой. Тейлор это казалось проявлением силы духа и характера. Ее мать так многого достигла, потому что была упряма и непреклонна. Но сейчас Джонсон осознала, что сильный человек как раз способен признать свою неправоту. И ничего страшного в этом нет. Как сказала Кэт, мы все совершаем ошибки.

– Тебе придется перед ним извиниться. – Тейлор села рядом с мамой и, встретив ее возмущенный взгляд, решила сгладить острый угол. – Можешь не извиняться словами, но дай понять, что ты сожалеешь.

– Только если вы продержитесь больше полугода, – произнесла Джулия, высоко подняв подбородок. – Тогда я подумаю над способами сгладить свою вину.

– Договорились, – коротко кивнула Тейлор.

Зная упрямство матери, она решила не давить сильнее. Компромиссы – то, что делает семью крепче, а жизнь счастливее. Так говорила Валентина, бабушка Дэна, и Тейлор улыбнулась, вспомнив ее слова.

– А теперь вставай! Приведу тебя в порядок. – Мама хрустнула пальцами. – Как ты могла не записаться в салон?!

Тейлор, тяжело вздохнув, встала с постели. Ее мать уже перебирала косметичку дочери с хмурым, сосредоточенным видом.

– Чего стала как истукан? Бегом в душ! Нам предстоит потрудиться. Эти черные круги у тебя под глазами спрятать будет не так‑то легко.

Тейлор послушно последовала в ванную. Над кругами и правда придется попотеть. Зато спустя два часа Тейлор, стоя перед зеркалом, понимала:

Джулия сотворила волшебство. «Голливудский макияж – восьмое чудо света», – приговаривала она, прихорашивая дочь. В тон насыщенно-бордовом платью была подобрана идеальная помада. Глаза подчеркивали стрелки, нарисовать которые под силу не каждому визажисту. Но Джулия делала все либо идеально, либо никак. Светлые шелковистые локоны укрывали спину Тейлор идеальными волнами.