— Ты же понимаешь, что он не вечен?

— Ему только пять лет.

— Лошадь, по сути, тот же инвентарь.

Астер невольно поморщился от этого сравнения. Как вообще человек, с нуля построивший такое место, мог говорить подобное?

— Они падают. У них ломаются ноги и рвутся сухожилия. Они стареют и умирают, Астер. Это просто бизнес. Ничего личного.

Возможно, отец был прав и быть бизнесменом важнее, чем оставаться человеком, но сейчас Блэквуду не хотелось в это верить.

— В таком случае я ухожу, — сверля взглядом пол, произнес Астер. — Если здесь не будет Ориона, то и мне тут делать нечего.

Линч смотрел на Блэквуда, пытаясь понять, какую игру он затеял на этот раз. Вот только сам Астер знал — в его рукавах больше не осталось козырей. Он пошел ва-банк, буквально кожей ощущая, как его прежняя жизнь трещит по швам.

— Думаешь, сможешь меня этим шантажировать?

— Просто ставлю в известность.

Повисла пауза. Он? Или его? Другого исхода в этом поединке быть не могло.

Линч произнес:

— Я предупрежу охрану, что до конца года ты заберешь свои вещи.

Блэквуд кивнул.

— Да, и с нового года твой пропуск больше не работает.

Не оборачиваясь, Астер вышел из кабинета.

…В амбаре в это время было тихо. Все, кто занимался выездкой, разошлись, и только Астер стоял внутри денника Ориона, прислонившись к стене и опустив голову. Казалось, в этом месте даже доски немного примялись, как будто он делал это такое количество раз, что ворота подстроились под изгиб его тела.

Линч не понимал: отобрать Ориона — значит лишить Астера души. Наверное, именно поэтому Блэквуд-младший так цеплялся за это место. Только здесь он добился чего-то сам, причем вопреки, а не благодаря фамилии. И сделал это не в одиночку.

В желтом свете ламп летала пыль. Орион мягко фыркал, водя ушами, и Астер погладил его гриву. Место для таблички пустовало — там остался лишь клочок бумаги. Напоминание о чужом имени. Теперь уже никогда Астер не увидит здесь свое.

— Прощай, малыш, — прошептал он, уткнувшись своим лбом в лоб коня.