— Не дразни ее слишком сильно сейчас, — сказала Мишель.

Я отсалютовала ей.

— Да, мэм.

Смех Мишель стих, когда я вошла в лифт. Кроме меня в нем никого не было, и я сбросила маску в ту же секунду, как двери закрылись, и издала негромкое рычание. Я была почти уверена, что, если издам угрожающий крик, кто-нибудь услышит его и прибежит. Чертов Реддинг. Это чертово дерьмо ускользнуло от Ника, и если Реддинг был достаточно мстителен, чтобы преследовать Дэниела через десять лет после того, как тот причинил ему зло, я не сомневалась, что он вернется в Керни, чтобы закончить то, что начал здесь.

Я ни за что на свете не позволю этому случиться.

Я нажала на кнопку первого этажа и отступила назад, чтобы подождать. Стены вокруг меня были стальными, такими блестящими, что я видела в них свое отражение. Я выглядела устрашающе. Мои глаза были дикими. Левый уголок моих губ все время пытался изогнуться в оскале. В больнице было всего шесть этажей, и палата доктора Перес находилась на самом верху. Все эти шесть этажей я провела, развлекаясь короткой, но яркой фантазией о том, как расчленяю Реддинга голыми руками, кусочек за кусочком. Может быть, я смогла бы спрятать его где-нибудь на одном из забытых королевских складов. Если бы я не торопилась, то могла бы растянуть это на месяцы.

Когда я спустилась на нижний этаж, прозвенел звонок, и я постаралась сохранить невозмутимый вид, прежде чем пройти через вестибюль. Телефон оказался у моего уха в ту же секунду, как я вышла на улицу.

— Возьми трубку. Возьми трубку, — сказала я.

Прошло больше недели с тех пор, как я выбежала из дома Ларсонов. За это время мы с бабушкой немного отдохнули на ферме Илизы, я нашла новую квартиру, поселила бабушку в «Магнолии», где теперь не было «Джокеров», и вернулась на работу к «Чарли». За все это время мы с Джейкобом не разговаривали — он предоставил мне пространство, о котором я просила, — но каждый вечер, когда я работала, он обязательно приходил в бар. Он посылал кого-нибудь заказывать напитки, а сам оставался в кабинке в глубине зала. Он не сводил с меня глаз. Я чувствовала их напряженность каждую минуту каждой смены.

Другие люди начали это замечать. Они знали, что между нами что-то происходит, но, поскольку ни я, ни Джейкоб не говорили им, что именно, им оставалось только строить собственные предположения. Очевидно, предполагалось, что я чем-то разозлила викинга, и теперь люди избегали меня как чумы, чему я была бы рада, если бы не тот факт, что это означало, что почти никто не заказывал у меня напитки, так что мои чаевые резко упали. Хорошо, что у меня все еще оставалась пара тысяч по чеку Лиама, припрятанному где-то неподалеку. Я могла бы жить за счет него, пока люди не придут в себя и не поймут, что Джейкоб не убьет их только за то, что они заговорили со мной.