Прислушавшись, я разочарованно качаю головой.

– Похоже, что там вообще ничего нет. Пустая земля.

– Чистый лист, как говорит мой отец.

– Что это значит?

– Ты можешь представить все, что захочешь.

– Отлично, – тоже вытянув ноги, я прищуриваюсь, с детства убежденная, что так мне лучше думается. – Трицератопсы. На самом деле они не вымерли и уже миллионы лет живут здесь.

Удивленный Даниэль поворачивает голову.

– Это странно, – он пристально рассматривает мое сосредоточенное лицо.

– Ничего странного. За свои добродушные морды они заслужили второй шанс.

– Перестань, – рассмеявшись, он практически заваливается на бок.

– А что сказала Мия? – уверена, что у ребенка фантазия гораздо лучше, чем у меня, никогда не отличавшейся богатым воображением.

– Что там небо, – когда идет речь о дочери, его улыбка становится по-настоящему светящейся.

– Ну а ты?

– Черная дыра, в которую можно бросить все самое плохое, что случалось с нами в жизни.

– Интересно, – заключаю я, закусив нижнюю губу.

– Например, наш прошлогодний разговор, – уверенно заявляет Даниэль.

– Все нормально, ты не обязан снова извиняться.

– Я никому не рассказывал, почему на самом деле мать Мии ушла от нас. Соврал даже родителям и лучшим друзьям. А все потому, что боялся выглядеть в их глазах жалким неудачником.

– О чем ты? Я думала, она оказалась не готова к материнству, – внутри возникает ощущение натянутой пружины.

– Она была влюблена в другого, и я это знал. Но чем дольше она игнорировала мои знаки внимания, тем сильнее я хотел быть с ней. Завоевать ее – стало делом принципа, – он вздыхает. – И в итоге она стала моей. Мы начали встречаться и долгое время мне казалось, что у нас идеальные отношения. А потом я стал замечать, как она смотрит на Рому. Так, словно он – истинный смысл ее жизни. Я навсегда запомнил это чувство.