Не знаю, но я решила больше не считать дни, отчасти потому, что все это случилось так неожиданно и так сумбурно, отчасти чтобы не сглазить. В прошлом я всегда вела счет часов, дней, недель, и никогда мне это удачи не приносило; всегда оказывалось, что из нас двоих по-настоящему влюблялась только я, поэтому в этот раз я наслаждаюсь каждым днем, точно он первый.

– Ты могла бы составить мне компанию, – зовет меня Эшфорд из-под струй душа.

Я присоединяюсь к нему в ванной комнате и сажусь в большое плетеное кресло со спинкой в форме павлиньего хвоста.

– И что ты там делаешь? – спрашивает он.

– Вид отсюда отличный, – признаюсь я с улыбкой. – Если бы ты еще и покружился, было бы идеально.

Эшфорд слушается – кажется, ему весело.

– Я в твоей власти.

– И тебя это не тяготит?

– Скажу тебе так, я всегда думал, что у женщин, которые выходят замуж за мужчин гораздо богаче себя только ради повышения своего финансового статуса, нет чувства собственного достоинства.

– А ты что же?

– А я… Я женился на женщине гораздо богаче себя, и то, что я в ее власти… – Он выходит из душа, подходит ко мне и, раздвинув мои скрещенные ноги, целует внутреннюю сторону бедра: – …самое возбуждающее чувство в моей жизни. И знаешь, что еще я думаю? – шепчет он, щекоча дыханием кожу. – Что тебе больше всего идет моя фамилия, и ничья больше, леди Паркер.

Я наклоняюсь к нему, и тут звонит его телефон и все не умолкает. После безуспешной попытки не обращать на него внимания, Эшфорд решает ответить.

Он исчезает в спальне и после краткого разговора возвращается ко мне:

– Это Дерек звонил, – сообщает он. – Спрашивал, можем ли мы сегодня к нему приехать.

Я все кручу в голове его слова, но, признаться, не представляю, по какой причине он мог нас вызвать; надеюсь только, что это не из-за какой-нибудь проблемы с моим наследством.

– Когда звонит адвокат, обычно хороших новостей не жди, – замечает Эшфорд.

Мы заходим в лифт. Дерек ничего не знает о последних изменениях, потому что, как и дома, мы не хотим на каждом углу кричать о своих отношениях.

Господи! Я что, назвала это отношениями? Так странно… но в действительности что же еще это может быть, если он, пока мы едем в лифте, опирается на стену и, опустив подбородок мне на макушку, прижимает меня к себе все то время, что мы едем.

Но, учитывая, что мы хотим выглядеть отстраненными и независимыми, как и в самом начале этой затеи, когда лифт останавливается, Эшфорд целует меня в кончик носа и отпускает.

– Я все пыталась придумать, о чем же может пойти речь, но ничего в голову не приходит, – вздыхаю я.