– Что значит равноправны? – уточняю я.

Марчелло присаживается на край кровати и берет меня за руку.

– Это значит, что я не собираюсь прятать тебя в доме. Ты станешь участвовать в бизнесе, когда и как захочешь. Выбор всегда будет за тобой.

По моему лицу скатывается слезинка. Вот чего я всегда желала – свободы выбора.

– Ты уверен?

– Как никогда и ни в чем, – кивает он. – Ты ничем не уступишь любому из мужчин нашей организации, а возможно, способна и на большее.

Мою грудь распирает от гордости.

– Поцелуешь меня?

Он хмыкает, склоняется над кроватью, и наши губы соприкасаются – жаль, что совсем ненадолго.

– Люблю тебя… – шепчу я.

– Не забывай об этих словах, когда я снова тебя рассержу, – подмигивает Марчелло.

В этот миг я окончательно осознаю: все будет хорошо. Когда мы только познакомились – были непримиримыми врагами, а теперь стали равными партнерами.

Через месяц я поправляюсь настолько, что готова вернуться в академию, хотя уговорить отца отпустить меня оказалось непросто. После произошедшего он больше не желает терять дочь из виду. Я восстанавливалась от ранения дома, и родители позволили Марчелло погостить у нас, помочь мне прийти в себя. Отец имел с ним разговор, и оба решили нигде не упоминать о моем невольном участии в подрыве машины Сэма Косты. По их мнению, этот грех был смыт кровью, когда я прикрыла Марчелло от выстрела Джоуи.

Я все еще соблюдаю ограничения, потому что последствия ранения пока дают о себе знать, однако сил моих больше нет: изнемогаю от желания вернуться в «Сикуро». По правде говоря, не стоит моему жениху привыкать к мысли, что я дома, а не в академии.

Спрашивала его – как он теперь смотрит на возобновление учебы, ведь больше не нужно искать в стенах академии человека, покушавшегося на его жизнь. Он только пожал плечами – мол, поговорим позже, когда я окончательно поправлюсь. Во всяком случае, вопроса об уходе из «Сикуро» прямо в этом году он не поднимал, ну и слава богу. Впрочем, со следующим годом пока ясности нет.

И вот наконец я стою перед Рим-хаусом, держа Марчелло за руку.

– Ну, готова? – спрашивает он.

– Всегда готова, – отвечаю я.

Мы проходим в двери под шквал аплодисментов и приветственных криков. Я моргаю, ошеломленная таким скоплением народа – тут не только ребята из семей Ла Роса и Коста.

– Боже, как ты меня напугала! – бросаясь ко мне, кричит София.