– Замечательно! – Джози старалась широко улыбаться, но на душе у нее было тяжело: все так или иначе устроили свою жизнь, и лишь у нее нет пристанища.

Вечером приехал с работы доктор Голдсмит. При виде Джози лицо его просияло.

– Глазам своим не верю, вы вернулись! Какой приятный сюрприз. Надолго к нам?

– Нет, не очень. Просто хотела убедиться, что у вас все благополучно.

После ужина доктор пригласил Джози прогуляться. Они вышли на лужайку позади дома. Посредине лужайки шумел небольшой фонтан, в ветвях старого тиса кричали грачи – мирный безмятежный пейзаж, словно и не было никакой войны.

– Не знаю, сказали вам уже? Я подал заявление на эмиграцию в Австралию. Новая быстро развивающаяся страна, с огромными территориями и массой возможностей, к тому же им очень нужны врачи. Правительство приглашает беженцев со всей Европы, и мой забавный немецкий акцент там никого не смутит. – Доктор Голдсмит сделал паузу. – Думаю, вам там тоже будет хорошо. Австралийцам нет дела до того, где вы родились – в Лондоне или в Тимбукту. Я помню, в прошлый раз вы отказали мне, однако мое предложение остается в силе. Джози, хотите поехать со мной?

– Австралия? – Джози колебалась. – Мне нужно подумать.

– Конечно! Думайте, сколько потребуется. Вряд ли они пригласят меня в ближайшие месяцы. Очень много желающих.

В ту ночь Джози лежала в постели, обдумывая предложение доктора. Австралия – это так далеко. Она мало знала об этой стране, но видела фотографии длинных песчаных пляжей, коал и кенгуру. Странные экзотические виды, чужие и непонятные. Но у жены врача жизнь наверняка будет хорошей: уважение и возможность приносить пользу людям. Да и сам доктор – человек, безусловно, порядочный и добрый. Он позаботится о Джози. Может быть, со временем и она полюбит его. Если вообще сумеет когда-либо полюбить снова.

Утром Джози предложила мисс Харкорт наведаться в особняк – проверить, в каком он состоянии. По пути на работу доктор подвез их до ворот на своей машине. Джози чувствовала, как дрожит лежащая у нее на локте рука пожилой женщины. В особняке они обнаружили именно то, чего больше всего опасалась Джози: ободранные обои, поврежденная мебель, на лаковой крышке рояля липкие разводы – следы от чашек и стаканов, – сиденье венского стула порезано, и даже висящую в гостиной картину офицеры ухитрились использовать в качестве мишени для игры в дротики. Джози боялась смотреть на искаженное болью лицо хозяйки дома. За прошедшие два года, что они не виделись, мисс Харкорт сильно сдала и превратилась в дряхлую старуху.