В паутине лжи. Цена предательства

В паутине лжи. Цена предательства

ГЛАВА 1.

ГЛАВА 1.

Я стояла перед зеркалом в примерочной, разглядывая себя в платье цвета морской волны. Ткань струилась, как вода, обнимая каждый изгиб моего тела, но в груди ворочалось смутное чувство, будто я примеряю чужую кожу. Дина, как всегда, искрила энтузиазмом, её голос звенел, как бокалы на богемной вечеринке:

- Лика, это платье – тебе невероятно идёт! Глаза - два сапфира, горят так, что будь я мужиком, непременно бы влюбилась!

Я повернулась боком, изучая отражение с холодным прищуром. Тридцать два года - возраст, когда ты ходишь по лезвию: чуть шаг влево - и ты вульгарная девчонка, шаг вправо - и вот ты уже тётя в сером кардигане. Платье было шикарным, но не слишком ли оно яркое? Не выдаёт ли мою попытку удержать ускользающую молодость?

- Не перебор? - спросила я, теребя светлую прядь, которая, как назло, выбилась из причёски и легла не туда.

- Перебор? - Дина фыркнула, закатив глаза. - Лика, это просто «вау»! Антон с катушек слетит, когда тебя увидит.

Антон. Мой муж. Десять лет брака, а его взгляд всё ещё мог заставить моё сердце то замирать, то биться чаще. Вчера, из Новосибирска, где был в командировке, он заказал мне букет белых пионов - моих любимых - с запиской: «Скучаю, малыш». Эти слова грели, как глоток горячего шоколада в ноябрьский вечер.

- Беру, - решилась я, стягивая платье. - Надену, когда вернётся. Устрою ему сюрприз.

Мы с Диной вывалились из бутика, пакеты оттягивали руки, как гири. Суббота, полдень. «Метрополис» гудел, как растревоженный улей: дети вопили, подростки хохотали, парочки шептались над коктейлями. Москва жила своей шумной, безалаберной жизнью.

- Кофе? - Дина зевнула. - Я с утра только йогурт в себя закинула, сейчас с голодухи помру.

- Только не фуд-корт, - поморщилась я. - Там толпа, как метро в час пик.

Мы поднялись на третий этаж, где прятались кафе с мягким светом и запахом свежемолотых зёрен. Мимо пафосного итальянского ресторанчика, мимо суши-бара с его неоновыми вывесками мы дошли до «Шоколадницы».

- Вон столик у окна, - Дина махнула в угол зала, где уютно мерцали лампы.

Я кивнула, плетясь за ней, рассеянно скользя взглядом по коричневым диванам, приглушённому свету, аромату ванили и эспрессо. Всё такое тёплое, обволакивающее. Но, пробираясь между столиками, я вдруг застыла, как будто врезалась в стеклянную стену. Мужчина у стены - широкие плечи, тёмные волосы, лёгкий поворот головы – заставил меня замереть, словно столб. Я узнала бы его из миллиона. Антон.