Молодые мамочки, одна за другой, медленно катили коляски по дорожкам парка. Их разговоры сливались в невнятный фон — о детях, о кормлении, о первых шагах и зубках. Я старалась не смотреть в их сторону, но мои глаза всё равно, как по волшебству, находили их. Сначала одну, затем другую. Маленькие пинеточки выглядывали из– под одеял, мягкие, нежные звуки, которые издавали младенцы, долетали до меня, заставляя сердце болезненно сжаться.

С каждой мимо проходящей коляской я ощущала всё более тягостное чувство, словно меня лишили чего– то, что принадлежало мне по праву. Внутри меня бурлили эмоции — грусть, обида, и да, зависть. Глупая, горькая зависть, которой я не могла избавиться. Все эти женщины выглядели такими спокойными, счастливыми. Их миры были полны любовью, и я больше всего на свете хотела оказаться на их месте.

Мне казалось, что каждый их взгляд, каждое слово — это напоминание о том, чего у меня нет. Я давно старалась не обращать внимания на других, не сравнивать себя, не тешить надежды, но в такие моменты было невозможно не думать об этом.

Слёзы подступали к глазам, но я заставила себя их сдержать. Пару месяцев назад я дала себе обещание не плакать из– за этого больше, не поддаваться эмоциям. Но сидя здесь, окружённая этими идеальными картинками материнства, я чувствовала себя сломанной.

Моя рука непроизвольно легла на живот, как будто я могла силой мысли сделать чудо реальностью.

С тихим вздохом я поднялась и поплелась в сторону дома. Моя голова гудела от накопившихся вопросов, от постоянного давления, от бесконечных мыслей о том, как снова начать разговор с Сеней об обследовании. Всё внутри будто разрывалось на части, и мне просто хотелось побыть дома, в тихом уюте, где, казалось, всё ещё можно было найти покой.

Когда я подошла к нашему дому, что– то сразу показалось странным. Машина Сени стояла на месте, хотя обычно в это время он должен был быть в университете. Я удивилась, но решила, что, возможно, у него отменились лекции или встреча с коллегами, и он решил поработать дома. Я даже обрадовалась — подумала, что это хороший момент, чтобы поговорить с ним. Открыла дверь, тихо вошла в квартиру, стараясь не издавать шума.

Первое, что привлекло моё внимание, была тишина. Слишком тихо. Обычно, если Сеня дома, он включает музыку или работает за компьютером, а тут — абсолютная тишина. Я сбросила пальто и прошла в гостиную, сердце начинало колотиться быстрее.

И тут я услышала это. Шёпот. Тихий, приглушённый смех, словно, где– то за стеной. Он шёл из нашей спальни.