— И что ты мне сделаешь, адвокатишка? — попытался парировать он.

Игорь действовал молниеносно. Он сделал один резкий шаг вперед, его рука со скоростью змеи впилась в дорогой галстук Олега и грубо прижала его к стене. Тот ахнул от неожиданности, ударившись затылком о бетон.

— Ты правда думаешь, я не видел документов твоей фирмы? — голос Игоря стал ниже, холоднее, и каждое слово падало, как отточенная сталь. — Я видел достаточно. Достаточно, чтобы понять: если я начну копать, причем целенаправленно и со знанием дела, то в тюрьму отправишься не только ты, но и твой братец-бухгалтер, и твой папаша–собственник, то есть добрая половина твоей дорогой семьи.

Олег замер. Его глаза, еще секунду назад полые ненависти, теперь округлились от чистого, неприкрытого страха. Он пытался высвободиться, но хватка Игоря была железной.

— Серьёзно считаешь, что мне будет сложно аккуратно упаковать и передать всё это в соответствующие органы? — продолжал Игорь, не ослабляя хватки. Его лицо было всего в сантиметре от лица Олега. — Если ты не оставишь Елену и дочь в покое прямо сейчас, навсегда, я займусь этим лично. И тогда у тебя не останется ровным счётом ничего.

Олег сглотнул с таким усилием, что было слышно, как у него пересохло в горле. Его самодовольство испарилось без следа, сменившись панической, мечущейся мыслью в глазах. Он резко, почти грубо отстранился, когда Игорь наконец разжал пальцы.

— Ещё пожалеете. Оба, — выдохнул он уже без всякой убедительности, голос срывался на фальцет. И, не глядя больше ни на кого, развернулся и почти бегом, спотыкаясь, зашагал к выходу, стараясь сохранить остатки достоинства.

Я прислонилась к прохладной стене, чувствуя, как дрожь пробивает всё тело. Сердце колотилось, где-то в горле, бешено и громко. Я смотрела на Игоря широко раскрытыми глазами, в которых смешались шок, облегчение и леденящий ужас от того, что только что произошло.

— Игорь… — выдохнула я, и голос мой был беззвучным шёпотом. — Ты правда…

Он повернулся ко мне. Его лицо было серьёзным, но спокойным. Ни тени злорадства или возбуждения после только что произошедшей схватки.

— Я не блефовал, — сказал он просто, проводя рукой по лицу. — В его бизнесе столько теневых схем, что хватит на несколько уголовных дел. Я увидел это, когда готовился к процессу. Но, — он посмотрел на меня прямо, — лучше, чтобы до этого не дошло.

* * *

Сквозь легкие льняные шторы пробивались лучи утреннего солнца, в которых танцевали пылинки. Я стояла у плиты, ловко переворачивая румяный блин на сковороде, и аромат ванили, горячего масла и свежесваренного кофе заполнял собой пространство, создавая ту самую, неповторимую атмосферу дома.