Судья молча кивнула, внимательно пролистывая поданные ему бумаги.

— Во-вторых, — продолжил Игорь, и его голос приобрёл стальные, режущие нотки, — все представленные истцом расходы касаются исключительно косметического ремонта и приобретения бытовой техники в период брака. Подобные улучшения не могут быть признаны «неотъемлемыми», поскольку они не изменили конструктивные характеристики помещения, его планировку и не привели к значительному увеличению его рыночной стоимости. Более того, большая часть этих трат носит потребительский характер и подлежит амортизации.

Адвокат Олега попытался вставить реплику, что-то про «существенные вложения», но Игорь, не повышая голоса, просто поднял руку, и тот невольно замолчал, поддавшись его авторитету.

— У нас есть заключение независимого оценщика и эксперта по недвижимости, — Игорь подал судье ещё один толстый документ с печатями. — Согласно ему, рыночная стоимость квартиры до и после произведённых работ осталась практически неизменной в рамках статистической погрешности. Никакого существенного прироста стоимости не произошло.

Я заметила, как лицо Олега стало заливаться краской. Его наглая ухмылка исчезла, сменилась напряжённой, злой маской. Он что-то яростно прошептал своему адвокату, но тот лишь беспомощно развёл руками.

— Так же, очень интересен аспект откуда у пенсионерки, которая всю жизнь проработала в государственной поликлинике медсестрой, и ушла с работы, — Игорь демонстративно посмотрел в документы. — Ровно пятнадцать лет назад, такие средства. Возможно, конечно, это просто подарок.

— Таким образом, — подвёл итог Игорь, его взгляд был твёрдым и непоколебимым, — никаких законных оснований для признания квартиры совместной собственностью или для взыскания компенсации за так называемые «улучшения» не существует. Более того, все попытки истца трактовать ситуацию иначе, на мой взгляд, являются злоупотреблением правом и посягательством на личную жизнь ответчицы.

Судья, выслушав обе стороны, удалилась в совещательную комнату. Эти двадцать минут показались мне вечностью. Я сидела, не дыша, в висках стучало, а в голове крутилась лишь одна мысль: «Просто чтобы всё уже закончилось».

Когда судья вернулась и села на своё место, в зале повисла гробовая тишина.

— Суд постановил, — её голос прозвучал громко и чётко, — в исковых требованиях отказать. Имущество признаётся личной собственностью ответчицы, Елены Сергеевны. В удовлетворении требований о признании неотъемлемых улучшений и взыскании компенсации отказать.

Я зажмурилась, и воздух с силой вырвался из моих лёгких. Всё. Конец. Мы выиграли. Мои ладони разжались, и я ощутила на них следы от ногтей.